– Я захватил две бутылки вина.
– Поставь в буфет, – ответила она, садясь.
На кухонном столе лежали раскрытые книги, какие-то бумаги, карандаш, розовый ластик.
Мартин Бек достал из сумки бутылки и убрал их в буфет. Рея недовольно скосилась на него:
– Зачем такое дорогое?
Он сел напротив нее.
– Опять Свярд? – Она пристально поглядела на него.
– Нет. Хотя годится, как предлог.
– Тебе необходим предлог?
– Ага. Для храбрости.
– А-а… Ладно, тогда давай заварим чай.
Она отодвинула в сторону книги, встала и загремела посудой.
– Вообще-то я думала сегодня вечером позаниматься. Ладно, обойдется. Очень уж муторно одной сидеть. Ты ужинал?
– Нет.
– Вот и хорошо. Сейчас что-нибудь соображу.
Рея положила одну руку на бедро, другой почесала затылок.
– Рис, – заключила она. – То, что надо. Сварю рис, а потом заправлю чем-нибудь, так будет повкуснее.
– Ну что ж, давай.
– Тогда придется тебе потерпеть минут двадцать. А пока чаю попьем.
Она расставила чашки и налила чай. Села, взяла широкими сильными пальцами свою чашку и подула, все еще немного хмуро глядя на него.
– Между прочим, ты угадала насчет Свярда, – сказал Мартин Бек. – У него были деньги в банке. И немалые.
– М-м-м, – отозвалась она.
– Кто-то платил ему семьсот пятьдесят крон в месяц. Как, по-твоему, кто бы это мог быть?
– Не представляю. Он же ни с кем не знался.
– А почему он все-таки переехал?
Она пожала плечами.
– Я вижу только одно объяснение: ему здесь не нравилось. Он ведь со странностями был. Несколько раз жаловался, почему я так поздно запираю подъезд. Будто весь дом только для него.
– Что ж, все верно…
Она помолчала, потом спросила
– Что верно? Ты узнал что-нибудь интересное?
– Не знаю, назовешь ли ты это интересным, – ответил Мартин Бек. – Похоже все-таки, что его кто-то застрелил.
– Странно. Рассказывай.
Она опять загремела посудой, но слушала внимательно, не перебивая, только иногда хмурилась.
Когда Мартин Бек закончил свой рассказ, она расхохоталась.
– Великолепно! Ты не читаешь детективов?
– Нет.
– Я их пачками глотаю, без разбору, и тут же почти все забываю. Но ведь это классический случай. Запертая комната – на эту тему чертова уйма написана. Недавно я прочла… Погоди-ка. Расставь пока тарелки. Там на полке – соус соевый. Накрой так, чтобы приятно было за стол сесть. Я сейчас.
Он приложил все свое старание. Рея вернулась через несколько минут с каким-то журнальчиком, раскрыла его, потом разложила по тарелкам рис.
– Ешь, – распорядилась она. – Пока горячий.
– Вкусно, – сказал он.
– М-м-м… Да, рис удался.
Она живо управилась со своей порцией и взялась за журнальчик.
– Вот, слушай. Запертая комната. Расследование. Три основные версии. – А, Б и В. Версия А: преступление совершено в комнате, которая надежно заперта изнутри, и убийца исчез – в комнате никого не обнаружено. Б: преступление совершено в комнате, которая только кажется наглухо закрытой, а на самом деле есть более или менее хитрый способ выбраться из нее. В: убийца остается в комнате и где-то ловко прячется.
Рея положила себе еще рису.
– Случай В тут вроде отпадает, – продолжала она. – Невозможно прятаться в квартире два месяца, тем более когда у тебя всего полбанки кошачьего корма. Но тут еще есть куча вариантов. Например, А-5: убийство с помощью животного, или Б-2: убийца не трогает замки и засовы, а снимает дверные петли и входит. Потом привинчивает петли на место.
– Чье это сочинение?
Она поглядела на обложку.
– Какой-то Ёран Сюндхольм написал. Он и других цитирует. Неплохой способ – А-7, сдвиг во времени создает ложную картину. Или вот, А-9: жертва получает смертельную рану в каком-то другом месте, приходит в свою комнату, запирается и только потом умирает. Да ты почитай сам.
Она подала ему журнальчик. Мартин Бек пробежал его глазами и отложил в сторону.
– Кому посуду мыть? – спросила Рея.
Он встал и собрал тарелки.
Она поджала ноги, оперлась пятками на сиденье и обняла колени руками.
– Ты же детектив. Радоваться должен необычному случаю. По-твоему, в больницу звонил загадочный убийца?
– Не знаю.
– А мне кажется, так вполне могло быть.
Он пожал плечами.
– В конце концов все окажется проще простого, – заключила она.
