Зимовать под открытым небом — все равно что обречь себя на гибель. И потому с давних пор у всех тварей, живущих в этих краях, было заведено: с наступлением холодов покидать скованные стужей Поля и всем миром отправляться на поиски теплого жилья. Случалось, его надо было отвоевывать силой: зимой многие, так же как Тяутяу, искали себе убежища потеплее.
— Ну, кто был прав? — спросил я Чуи. — Таков уж наш мир — здесь долго не усидишь на месте с блаженной улыбкой на устах. Жизнь состоит из забот и треволнений. Сам видишь, сколько народу собралось в путь искать пристанища на зиму. Это еще полбеды, а в холодных странах бедные малые птицы замерзают на лету и мертвые падают в снег. Думаешь, зря Журавли или Аисты улетают отсюда осенью на другой конец Света, в теплые страны. Погляди, какие дуют студеные лютые ветры. На что Муравей неприметная тварь, и тот своими лапками толщиной с волосок умудряется вырыть себе жилище под землей, чтоб обогреться ее теплом. Помни, пришла зима и скоро начнутся лютые холода!
Потом я собрал наших подданных и сказал:
— В полях уже свирепствует стужа. Сейчас, по-моему, самое время отправляться на поиски теплых жилищ.
Вскоре под открытым небом не осталось ни души. Первыми исчезли Стрекозы. Они знали: их тонким крылышкам не справиться с зимними ветрами; особенно торопились укрыться в тепле болезненные и хрупкие Кимкимы. Жуки Ниенгниенг зарылись поглубже в ил, рядышком со своими сородичами Гаунгво, с Жабами и Крабами, которые, прячась от стужи вдоль берегов озер и прудов, торопливо возводят целые глиняные горы.
А Тяутяу, Каокао, Богомолы, Муомы и прочие имеют обыкновение укрываться между листьями диких Ананасов. Ведь на зиму одни Ананасы сохраняют свои зеленые листья, которые, словно настороженные уши, устремлены к низкому серому небу. Основания листьев у самого стебля образуют глубокие щели, в которых очень удобно лежать, оставив снаружи лишь самый кончик хвоста и презирая ветер и дождь. Здесь можно спокойно пролежать до первых весенних дней, пока согретый солнцем воздух не обласкает вас, тронув за плечи, и веселый щебет Корольков не известит о смене времен года. Вот тогда милости просим — выходите и спускайтесь на землю.
Мы выступили на поиски зимних квартир.
Какой год ни возьмите — найти жилье на зиму всегда хлопотно и трудно. Ведь так, увы, не бывает, чтоб всюду, куда ни глянь, ждали тебя тепленькие, а главное, никем не занятые местечки. Напротив, каждое племя старается обосноваться в самом лучшем месте. И тогда, понимаете сами, неизбежны противоречия и столкновения, которые, случается, переходят в кровопролития.
В небе клубились черные тучи, дул резкий безжалостный ветер, холод пробирал, как говорится, до самой печени. В такую погоду никому не хотелось ступить и шагу. Но надо было идти, идти вперед и вперед, потому что мы еще не нашли себе пристанища. На каждом дереве, под каждым листочком кишмя кишели разные твари, чьи одеянья совсем не защищали от зимней стужи, и им приходилось искать убежища где попало.
День за днем шли мы и шли по дорогам, коченея от холода и каждое утро оставляя на обочинах трупы замерзших ночью друзей. Страдания наши трудно было измерить, но цель оставалась по-прежнему далека.
«Нет, видно нам не избежать кровопролития!.. Если уж речь идет о жизни и смерти, нет ничего зазорного в том, чтобы силой добыть для себя жилье!..» Эти и подобные им мысли с каждым днем все сильнее овладевали умами.
Вскоре, в один прекрасный день, мы подошли к Плотине, поросшей дикими Ананасами. Всех охватило волнение. Пять или шесть Муомов со всех ног кинулись на разведку: надо было установить, не заселены ли уже эти заросли.
Разведчики вернулись и доложили: «Во всех Ананасах полным-полно Тяутяувои!»
Все, кто стояли за моею спиной, разразились горестнымн воплями. Они не хотели да и не могли уже идти дальше. Колеблясь, я помолчал немного, но потом, слыша горькие стоны и крики, воскликнул:
— Вперед! Лучше погибнуть в бою, чем закоченеть от стужи на чужом Поле!..
Мы бросились вперед и, окружив Ананасы, пошли на приступ. Мы взбирались наверх, к основаниям листьев и, не обращая внимания на торчавшие по краям шипы и колючки, вцеплялись зубами в хвосты Тяутяувои и выволакивали их из щелей.
