— Я ненавижу тебя!
Нет ничего хуже, чем оказаться в ловушке одиночества, где меньше всего хочешь находиться.
Охраняя врата ужаса, он думал о Кенне и Билли, бездомных, без гроша за душой, изгнанных из дома «подлым человеком», беззащитных перед человеческими хищниками и коварной судьбой. Даже если война с демонами закончилась, тьма человеческого общества оставалась беспросветной. По крайней мерей, демонов можно было победить.
Его мысли постоянно возвращались к женщине с детьми. Как он мог помочь с неприятностями, с которыми столкнулась Джоанна? Эта семья похожа на ту, которой у него никогда не было. Возможно, это новая ступень его наказания: испытывать полную беспомощность, начав сопереживать им. Но что он мог поделать?
«Нам просто нужно продвигаться по чуть-чуть. Маленькими шажками. Если мы доберёмся до Мичигана, то сможем всё начать сначала», — сказала тогда Джоанна.
Подумав о них, он вздохнул. Он сражается ради таких, как они, и если проигнорировать реальную, хотя не сверхъестественную угрозу, то это всё равно, что позволить злу за вратами ужаса поглотить их. Всё равно, что сбежать с поля боя, снова став трусом.
Скари подошёл к своей тележке и стал рыться в пожитках, сваленных в кучу сокровищах и рухляди... пока не нашёл то немногое, что осталось от его прежней такой далёкой жизни в ином мире: тяжёлый золотой медальон, колечко и горсть серебряных монет — трофеи с его первых битв. Эти безделушки уже тогда стоили целое состояние, а сегодня их цена баснословна.
Веками он оберегал их. Теперь они помогут молодой матери и её детям добраться до безопасного места.
Стояла глубокая ночь. Врата ужаса казались прочными и устойчивыми. Он не ощущал шёпота зла, лишь тишину, но чувствовал боль и нужду Джоанны с детьми.
Пока он брёл к стоянке для отдыха, стал накрапывать дождь. В окутанном ночной мглой фургоне — единственное транспортное средство на стоянке, — в котором ютилась семья в поисках убежища, более безопасного и тёплого, чем ночлег под мостом. Одинокий тусклый свет от фонаря придавал лужицам на столах для пикника ртутное сияние. Металлическая табличка, испещрённая дырками от пуль дробовиков, гласила: «Ночная стоянка строго запрещена. За несоблюдение – штраф». Но уже несколько дней никто не удосуживался провести проверку.
Неуклюже волочась, словно тень, окружённая более глубокими тенями, Скари подошёл к окну с водительской стороны и постучал. Он услышал испуганный вздох из-за стекла и суету детей. Скари увидел вспыхнувшие отвагой глаза матери, готовой к бою. В темноте они видели его гигантские размеры, но не могли разглядеть уродливо искажённые черты и шершавую кожу.
Он поднял вверх пакет.
— Я не хотел вас пугать, мэм. Я просто подумал, что это поможет вам продолжить ваше путешествие.
Джоанна опустила стекло ровно настолько, чтобы Скари смог просунуть пакет. Стоило ей взять его, как Скари отвернулся, не желая говорить, не дожидаясь, пока она поймёт, что лежит внутри.
Он поспешно вернулся к посту, торопясь, прежде чем демоны обнаружат неохраняемые врата и до того, как придётся выслушивать благодарности Джоанны.
***
Не прошло и часа, как Скари сидел в сыром полумраке своего логова, когда под мост спустилась Джоанна, Билли и Кенна. Они не выказывали страха. Мать держала пакет с медальоном, кольцом и старинными монетами.
— Я не могу их принять.
— Можете. Эти вещи не принесли мне пользы, зато могут пригодиться вам. Купите себе новый шанс. — Он попытался вспомнить, как смягчить свои слова шуткой. — Благодаря им, вам не придётся есть мальчишку, как минимум неделю.
Джоанна рассмеялась и нахмурилась.
— Это убережёт нас от жизни под мостом — Мальчик с девочкой подошли ближе, все втроём разглядывали Скари. Несмотря на решимость, он увидел в глазах Джоанны слёзы. — Это самый добрый поступок, который для нас совершали. Спасибо.
Девочка сорвалась с места и крепко обняла его.
— Ты вовсе не чудовище.
— Рад, что нам не придётся тебя убивать, — с кивком изрёк Билли.
Не успел мальчик произнести эти странные слова, как тело Скари пронзила острая боль. Он зашипел от прожигавшей насквозь мышечные волокна агонии. Его кожа начала кипеть и обесцвечиваться. Под слоями старой, покрытой коркой одежды тело скрутило судорогой. Наклонившись, он повалился на опору моста. Разум окутал ужас.
