— Это ваши вещи? — Кенна рылась в его тележке, отодвигая в сторону груду вещей, которые он собирал годами, десятилетиями... веками.
Скари судорожно втянул в себя воздух. Он не мог позволить ей найти его оружие — запечатанный заклинанием кинжал.
— Прочь оттуда! — Девчонка отскочила назад. — Тебе не следует здесь находиться. Возвращайся к матери и своей семье.
Он приподнялся, и Кенна с благоговейным ужасом наблюдала, как Скари растёт и раздувается, зловеще покачиваясь под мостом. Она попятилась, спотыкаясь в траве. Скари понизил голос, обращаясь больше к себе, чем к ней:
— У тебя есть семья. Не забывай об этом.
Она побежала обратно к их жалкому фургону, и Скари услышал её плачь, от которого заныло в груди. Ещё один камень вины, новая неудача, поступок, который придётся искупить. Но у Кенны есть брат и мать... действительно заботящаяся о своём потомстве.
Мать Скари была другой. Сбегая, дабы вступить в армию и сражаться против демонов, его переполняла самоуверенность, фальшивая бравада и уверенность, что никакое чудовище, вырвавшееся из ада, не сможет сравниться со сварливой женщиной, которая избивала и морила его голодом дома.
Как же он заблуждался на сей счёт.
На какое-то время товарищи стали для него семьёй. Жрецы благословляли их, аристократы вооружали, волшебники снабжали магическими талисманами с клинками, погруженными в кровавое серебро, способное уничтожить демонов.
В первых двух сражениях Скари не участвовал и был далеко от места, где монстры вырывались из-под моста. Военачальники и вооружённые воины сражались со слюнявыми демонами, в то время как жрецы и волшебники пытались заблокировать и запечатать врата ужаса. Скари перепугался до смерти, но избежал ранений... а война тем временем продолжалась.
Однако в третьей битве, когда монстры с клыками и когтями повернули атаковать жалкую горстку Скари и его друзей, он увидел, как умирает его лучший друг. Торин был сыном пекаря из той же деревни — они сбежали вместе — и Скари увидел, как друга разрывают на куски, выкручивая руки и ноги из туловища, точно кости из хорошо прожаренной перепелиной тушки. Другой демон откусил голову Хернсу. У длинноволосого подмастерья кожевника были женственные черты лица и дерзкая улыбка, а клыкастое чудовище открыло ненасытную пасть и откусило голову мальчишке, а потом выплюнуло в облаке зловонного дыхания. Голова Хернса влетела Скари прямо в грудь.
Он не помнил, как выронил меч и с криком побежал мимо остальных солдат. В тот день погибло множество сотен, но демоны были отброшены назад невероятной ценой — кровью храбрецов. Правда, Скари схватили люди лорда. Осуждённый за трусость он был приговорён к топору палача. Однако ему дали выбор, который в итоге оказался ужасней смерти. Волшебники предложили ему стать бессмертным стражем запечатанных врат, который будет стоять на часах на случай, если орда ужаса снова попытается вырваться на свободу.
Бессвязно что-то бормоча, Скари согласился. Упав на колени, он с рыданием стал умолять сделать себя стражем. Тогда Скари не знал, что эта участь хуже смерти.
Он потерял свою семью, друзей, всех и вся. Был в одиночестве на протяжении многих столетий, когда необходимо переходил от моста к мосту в любой точке мира, где появлялось новое уязвимое место.
— Твоя задача — защищать человечество, — наставлял тогда волшебник.
Лорд стоял перед ним с безжалостным лицом. В последней битве он потерял руку. Он видел, как Скари в ужасе уносил ноги от чудовищ. Скари знал, что заслужил коротать вечность в одиночестве. Его преступление было не настолько велико, чтобы заслужить адскую бездну, но тем не менее, он оказался приговорён к этому чистилищу. Его судьба, работа и задача — защищать людей от зла... даже если близость к вратам ада развратила его.
Он никогда больше не позволит злу сбежать. Он не мог позволить, чтобы чудовища добрались до Джоанны и её детей.
Он повернулся к стене моста за спиной, где мог чувствовать неугасающие врата. Вокруг царила тишина и безмолвие, но он не смел терять бдительность. Не смел уходить... Не смел надеяться. Он сжал грязный, покрытый струпьями кулак и ударил по твёрдой стене.
