этого бы не случилось. У Брендона не возникло бы это дурацкое чувство
меня защитить, и мы бы не поженились. Он продолжал бы ходить в школу и
как прежде искал бы неприятности на свою голову. Но нет, я была слабой. Я
позволила Брендону войти в мой опасный мир, и вот сейчас он лежит в
реанимации в чужой стране, на его месте должна была быть я.
Наконец я вошла в его комнату, все вокруг было как в тумане. Я смогла
лишь разглядеть его лицо, освещенное светом лампы. Я подошла ближе,
его веки подрагивали, но глаз он не открывал. Было невероятно тяжело
сейчас смотреть на это безмятежное лицо, лицо спящего человека. Я как
будто попала в кошмар, но никак не могла проснуться.
Я заметила, что его всего опутывают провода. И тогда я поняла, в какой
опасности он находится. Мои глаза нашли аппарат, поддерживающий в нем
жизнь. И слезы снова потоком потекли по моему лицу - это я была всему
причиной.
И почему я не сбежала от Брендона в тот день в школе? Если бы я так
сделала, ему не пришлось бы сейчас бороться за свою жизнь. Мне
следовало знать, что эта дурацкая затея с часовней и свадьбой, все равно,
что самоубийство. Нужно было позволить ему отвезти меня к копам, как он
и хотел. Я бы написала заявление об избиении и попытке изнасилования на
моего так называемого отчима. Его бы посадили, а Брендону не пришлось
бы сейчас бороться за свою жизнь. Но нет, в ту ночь я оказалась
эгоистичной свиньей и позволила ему воплотить в жизнь эту безумную
идею. Ну зачем я ему это позволила, ведь я даже не была уверена, что хочу
этого.
Я сидела у кровати Брендона и думала, что этот брак оказался самой
большой ошибкой в нашей жизни. Этот брак не принес нам ничего, кроме
боли и страданий, не сосчитать сколько раз мы уже оказывались в
больнице.
Я вздохнула и положила свою руку поверх его, переплетя наши пальцы.
Какими же безжизненными они были! Где-то в глубине души я надеялась,
что он понял, что я здесь с ним в этой комнате. Я помню, как говорила ему,
что он мне нужен. Я знала, что останусь с ним рядом до тех пор, пока ему
не станет лучше, и мы не поедем домой, надеюсь, что к тому времени я уже
пойму, что делать с этой бомбой с часовым механизмом, которую запустил
наш брак.
— Ками, ты как, держишься? — Услышала я голос его мамы. Я
настолько глубоко погрузилась в свой внутренний мир, что даже не
заметила, что она тоже здесь в комнате.
— Со мной все в порядке. Вот жду, когда он проснется и опять вернется
к своим хулиганским выходкам, — сказала я, хотя каждое слово далось мне
с трудом, доктор сказал, что это в основном из-за повреждения шеи. Но они
ничего не могли для меня сделать, не могли освободить от душившего меня
чувства вины, я могла лишь продолжать сидеть у кровати Брендона, ведь я
его жена.
— Уверена, что с того момента, как он женился на тебе, он оставил
хулиганские выходки, как ты там их называешь, а если и хулиганил, то
только лишь чтобы защитить тебя. — Она засмеялась, опустила руку мне на
плечо и посмотрела на сына. — Уверена, он уже почувствовал, что ты здесь,
и скоро пойдет на поправку.
103
Я не знала, было ли хорошо, что он восстанавливался, или плохо,
потому у меня все еще раздирали противоречивые чувства.
— Это хорошие новости, — сказала я, пытаясь сказать это радостно, но
по факту получилось слабо и грустно.
— Дорогая, я понимаю, как тебе должно быть сейчас тяжело. Эмили
рассказала мне, что произошло, и я догадываюсь, что вряд ли ты счастлива
из-за всего происходящего. Но помни, что мы все вместе, — сказала она.
— Что значит, Эмили все вам рассказала? Как новая жена моего отца
сумела узнать обо всем этом, чтобы вам рассказать? — спросила я,
чувствуя, как в душе постепенно поднимается гнев.
— Успокойся, Ками. Эмили - агент ФБР. Она заметила, что твой отец
ведет себя как-то странно, и когда он уехал, то последовала за ним. А
вскоре выяснила и то, что он планировал убить тебя, чтобы вернуть себе
