бы лучше для нас обоих.
По дороге домой я начала думать о том, что ждет меня за дверью.
Иногда мне хотелось убежать и не возвращаться. Большинство
восемнадцатилетних девушек, которым дома доставались побои, давно бы
уже уехали, но было кое-что, что меня удерживало.
Когда мне было 10 лет, моя бабушка умерла и оставила мне
наследство. С единственным условием: я ничего не получу, если не закончу
школу. Я знала, что если уйду, мне придется жить на улице. В итоге я
брошу школу, и никакого будущего у меня не будет. Так что я застряла в
этом аду еще на три месяца, но потом я буду свободна, наконец, уеду в
колледж, и у меня будет нормальная жизнь вдали отсюда.
Подойдя к дому, я открыла дверь как можно тише, чтобы никто не
заметил, что я пришла. Когда я вошла внутрь, то увидела, что мой отчим,
Грэг, сидит на диване с бутылкой пива. Казалось, он спит.
16
Звук работающего телевизора заглушил звуки моих шагов, и я смогла
спокойно закрыть дверь. Я поднялась в свою комнату, надеясь, что ночь
пройдет мирно. Закрыв дверь, я огляделась и наконец-то выдохнула.
Все в комнате было простым и безликим. В центре стояла двуспальная
кровать изголовьем к стене. Я не помнила, когда в последний раз спала на
ней, но порадовалась, что она по-прежнему была заправлена. Значит, никто
другой на ней тоже не спал.
У стены с другой стороны кровати стоял маленький комод. Позади меня
был шкаф с зеркалом в полный рост. Вот и вся обстановка моей простой
комнаты, больше мне ничего не было нужно.
Я сняла школьную одежду и повернулась к зеркалу, чтобы оценить
нанесенный мне прошлой ночью ущерб. Левый бок все еще болел, но я
привыкла к боли и научилась не замечать ее. Я стояла в одном белье и
рассматривала новые синяки. На правом боку были три крупных
фиолетовых пятна. Слева - два больших темных круга рядом с ребрами. Я
придвинулась к зеркалу и увидела, что след от пинка почернел, а вокруг
него появилась лиловая окантовка.
Возможно, отчим был прав. Кому нужна девушка вроде меня? Я была
сломлена и не могла принести ничего кроме проблем. Брендон правильно
сделал, что остался после школы с кем-то из этих девушек и не проводил
меня домой. Хотя даже за ланчем мне приходила в голову мысль - как
здорово если бы он мог быть здесь со мной и защитил бы меня от этого
дьявола, но кому, как ни мне, знать, что надеяться не стоит.
Это была моя борьба, и я не позволила бы кому-либо еще сражаться
рядом со мной. Я не нуждалась в его помощи. Я знала, как постоять за себя,
просто было что-то такое в моем отчиме, что подавляло ту девушку,
которой я была на самом деле.
— Итак, я слышал, ты теперь стелешься под любого.
Я услышала голос отчима, вырвавший меня из транса, в котором я
находилась. Я увидела его, стоящим в дверном проеме и пялившимся на
мое тело, покрытое синяками, оставленными им же. Я начала чувствовать
себя неуютно от его взгляда, поэтому осматривала пол в малейшей
надежде, что где-то валяется рубашка, но мой пол был идеально чист.
- Ответь мне, девчонка.
Когда он вошел в комнату, я обернулась к нему.
— Нет, все совсем не так. Он только заметил, что мне было больно
сегодня, а потом увидел мое лицо и захотел узнать, как это случилось, —
объяснила я.
Пока я говорила, он подошел ближе, и мне пришлось сделать шаг
назад. Я знала, что мне достанется из-за того, что кто-то узнал о моем
избиении. И я ничего не могла сделать, чтобы это остановить.
Я наблюдала, как он вытаскивал свой ремень, наматывал его на руку.
— Что ты рассказала этому жигало о себе, когда он спросил об этой
отметине на твоем отвратительном лице? Если честно, я думаю, что она
делает тебя намного лучше. Показывает, какая ты на самом деле убогая.
- Я сказала ему, что упала сегодня утром, - ответила я и начала
