нужно быть сильной и преодолеть трудности одной.
- Я уже говорила, что сегодня утром упала и ударилась.
- Ками, хватит придумывать. Я вижу разницу, когда человек ударился
сам, и когда его избили. - Он подошел ко мне и протянул руку к моему лицу.
Я закрыла глаза, почувствовав, как он коснулся пальцем синяка на моей
щеке и слегка провел по нему. - Я знаю, кто-то избивает тебя, Ками. Скажу,
что это был парень, судя по синяку. Глядя на твою походку, готов
поспорить, что под одеждой найдутся еще синяки. Пожалуйста, Ками,
просто доверься мне и позволь помочь тебе, - шепотом сказал он. То, как он
говорил, заставляло меня все больше верить ему, но все же было в нем что-
то, что останавливало меня.
Я отдернула лицо от его руки, и почувствовала, что у меня под веками
начинают скапливаться слезы. Я не открывала глаз, чтобы не видеть
мольбы в его глазах.
- Мне не нужно помогать, Брендон. Мне очень жаль, но я не могу тебе
ничего рассказать, иначе у меня будут проблемы. Мне нужно решить это
самой. Забудь все, что ты узнал сегодня обо мне и отпусти. Я давно живу с
этим, и было бы неправильно, втягивать тебя. Так что возвращайся к своим
забавам, а мне позволь решать свои проблемы самостоятельно, - наконец
сказала я ему, не раскрывая всей истории.
Да, я вышла из себя, но вся правда привела бы только к бóльшим
проблемам, если бы мой отчим узнал.
И тут я почувствовала, как его руки обхватили меня за талию, он
притянул меня к себе и усадил на колени. Я заметила, что ему пришлось
сдерживаться, чтобы слишком сильно не сжать меня. — Ками, ты не должна
проходить через это в одиночку. Я хочу помочь тебе. Все, что тебе нужно
15
сделать, это открыться мне и рассказать, что происходит. Могу я что-то
сделать прямо сейчас, чтобы заставить тебя доверять мне.
Я заглянула в его глаза и увидела искренность. Как же я хотела иметь
возможность рассказать ему то, о чем он просил, но я не могла. Было
неправильно втягивать его в мой мир.
— Я не могу, прости, - сказала я, почувствовав, как слезы бегут по лицу.
Мне не нравилось, когда Брендон или вообще кто-либо видел меня
плачущей, потому что это признак слабости. Я никогда не проливала слезы
из жалости к себе, даже когда меня оскорбляли, я просто не могла
вспомнить, когда плакала в последний раз. Но сейчас это произошло, и я
была не в состоянии остановить поток слез, поэтому они продолжали
падать вниз.
Брендон осмотрел мое заплаканное лицо, провел рукой по волосам и
наклонил мою голову, пока она не легла на его плечо. Он начал
покачиваться вперед и назад, поглаживая меня при этом по спине.
— Я не позволю этому продолжаться. Я найду того, кто избивает тебя, и
остановлю это безумие, - сказал он, прижимая меня еще крепче к себе, но
не настолько, чтобы мне стало больно.
Я ничего не ответила, так как знала, что, если сделаю это, то мне
придется повторить все тоже самое, а я была так близка к срыву, поэтому
предпочла промолчать. Я просто сидела там в объятиях Брендона, позволяя
слезам свободно течь по щекам.
И впервые в жизни я почувствовала себя защищенной.
Остаток дня прошел так же, как и утро. Брендон тенью следовал за
мной повсюду. Когда после уроков мы вышли в шумный холл, Брендона тут
же окружила толпа девчонок, требуя его внимания. Некоторые спрашивали,
что он во мне нашел, ведь они куда симпатичнее, и в постели у них опыта
побольше.
Одна девушка запрыгнула на него, обвила руками его шею и хотела
поцеловать, он же попытался оторвать ее от себя. Я поняла - это мой шанс:
надо удрать от него, пока он отвлекся. Я повернулась и пошла прочь.
Перед тем, как выйти из школы, я оглянулась, чтобы проверить, не
удалось ли ему высвободиться, и не идет ли он за мной, но его нигде не
было видно. Я вздохнула подумав, что, может, он, наконец, понял то, что я
пыталась сказать ему весь день, и ушел с одной из этих девушек. Так было
