— Мам, но это всего лишь работа, — возражала Маргарет.
— Верно, но я хочу, чтобы ты знала, во что ввязываешься.
— Все беды Мэй начались после того, как она сплела для Хеннесси эту скатерть. Они решили, что она не заслужила той награды, на которую рассчитывала, поскольку она и так получала жалованье.
Мать посмотрела ей прямо в глаза и твердо проговорила:
— Быть может, это произойдет не сегодня и не завтра. Но что-то непременно произойдет. Попомни мои слова.
Теперь, стоя на пустынном кладбище, Маргарет отчаянно выкрикнула:
— Мама оказалась права! Она всегда была права! Мэй Рейли, теперь я все сделаю как надо! По справедливости!
Маргарет вскочила на велосипед и помчалась по главной улице, направляясь к узенькой боковой тропинке, которая вела к выезду из деревни. В отдалении раскинулось бескрайнее пастбище, поросшее сочной изумрудно-зеленой травой. Ее собственный домишко находился в трех милях отсюда. Маргарет изо всех сил нажимала на педали, пытаясь прибавить скорость. Когда она проезжала мимо кладбища, на котором покоились ее родители, ее вдруг пронзило острое чувство вины. Как это ни печально, с этим чувством она жила уже много лет. Развернув велосипед, она проехала по траве и, остановившись у могилы родителей, быстро пробормотала короткую заупокойную молитву. А потом — еще более короткую — за упокой своего недавно почившего мужа, чье надгробие высилось неподалеку. Положа руку на сердце, Ангуса едва ли можно было назвать идеальным мужем. Все тридцать восемь лет их супружеской жизни Маргарет только и делала, что стирала да стряпала, воспитывала их сына, который теперь жил в Дублине, продолжая при этом работать горничной в замке. За всю жизнь Ангус ни разу не выказал своих чувств, за исключением тех случаев, когда ему хотелось высмеять ее, поиздеваться над тем, что ей нравилось. «Эта твоя затея яйца выеденного не стоит!» — частенько говаривал он. Что ж, может в конечном счете Ангус был прав!
— Мне давно уже надо было оставить в покое Мэй вместе с ее кружевной скатертью! — вслух призналась Маргарет.
Выезжая с кладбища по ухабистой тряской дороге, Маргарет завиляла рулем, чтобы не увязнуть в грязи. Мне надо срочно вернуться домой, мелькнуло у нее в голове. Вернуться домой и исполнить свой долг!
Эта мысль разом успокоила ее.
Кто бы ни стянул эту скатерть, он и не догадывается о том, какую беду на себя накликал!
Толпа негодующих постояльцев у стойки портье неуклонно росла.
— Риган, перед тем как мы приступим к делам, давай посмотрим, что там у них на завтрак, — предложил Джек.
Риган согласилась, и, обогнув раздосадованных гостей, они прошли в обеденный зал. Когда они заняли свои места, Риган подняла голову и увидела в дверях Шейлу и Брайана — парочку, с которой они познакомились вчера ночью. Стоило тем заметить Риган и Джека, как они подняли руки в приветствии, развернулись и исчезли.
— Странно, — заметила Риган.
— Может, они побежали за своим каталогом? — язвительно осведомился Джек.
Они быстро расправились со скромным завтраком, состоявшим из круглого ирландского хлеба с тмином и изюмом, небольшого яблока, кофе и сока. Шейла и Брайан так больше и не появились. Рейли покинули обеденный зал и заторопились к себе в номер, где Джек сразу же связался с Нью-Йорком, с ребятами из своего подразделения.
— Не могу поверить, босс! — взволнованно сказал сержант Киф, услышав об очередной выходке супругов Доу. — Эти ребята не теряют времени даром. Надо было сразу позвонить, да я боялся вас разбудить. У вас там было не больше половины шестого утра.
— Не переживай, — успокоил его Джек. — К тому времени их уже и след простыл. — Он продиктовал Кифу номер кредитной карточки и имена, под которыми Доу зарегистрировались в замке. — Можешь добавить их к списку псевдонимов, которыми они пользовались, разъезжая по свету. Тщательно пробей эту кредитку по нашей базе данных и дай знать агентам, что пару часов назад Доу были в Ирландии. Надеюсь, вскоре у нас появится конкретная информация, чтобы определить их местонахождение. Пока наша единственная зацепка — это клеящаяся картинка, которая указывает на то, что они проводили время в Голуэе.
