– В таком случае больше всех он любит себя, – еле слышно выговорила Брайанна.
– Верно, – кивнула Кассандра, – когда он принимает решение, споры прекращаются. Но к своим решениям Атрей подходит осмотрительно и вдумчиво. Он всегда готов выслушать разумные доводы, подкрепленные фактами. Ему не раз случалось менять первоначальное мнение, если противник убеждал его взглянуть на ситуацию под другим углом.
На верхней площадке лестницы Брайанна помедлила. Она могла бы уйти к себе сразу, не добавив ни слова. Но эти женщины – ее подруги. С ними она близка, как с родственниками.
– Хорошо, что ограниченность ему чужда, – проговорила она, – но кое-кто считает, что свободомыслие не повредит всем жителям Акоры.
– Ты про приверженцев «Гелиоса»? – уточнила Джоанна. – «Бунтарей солнечного света»?
– Вот именно, – подтвердила Брайанна. – На некоторые обстоятельства, ныне окутанные тайной, давно пора пролить свет.
– А по-моему, слишком много шума из ничего, – высказалась Кассандра. – Не все можно бсуждать и решать открыто. Кое-какие вопросы всегда будут решаться в кулуарах.
_ «Гелиос» вообще-то безобиден, – заметила Джоанна.
Кассандра пожала плечами:
– Может быть, но не будем забывать, что несколько приверженцев «Гелиоса» сидят в тюрьме – за причастность к покушению на Атрея.
– Против них нет никаких улик, – напомнила Брайанна. Джоанна покачала головой:
– Увы, есть. Просто они еще не обнародованы.
– Да, улики имеются, – согласилась Кассандра, – но их представят народу только на суде.
– Ясно... А вы знаете, что это за улики? – Брайанна покрепче сжала складки длинной амазонки, чтобы подруги не заметили, как дрожат ее руки.
– Скоро узнаем, – пообещала Кассандра. – Атрей выжидает время, чтобы гнев народа поутих, – для этого он и предпринял нынешнюю поездку. Суд состоится после его возвращения в Акору.
Вскоре они разошлись по комнатам, где уже ждали горничные. Пока Брайанну причесывали, наряжали и украшали, ее мысли витали очень далеко: из головы не шел недавний разговор.
И встреча с человеком, которого она считала близким знакомым, – пока не убедилась, что совсем его не знает.
Тысячи позолоченных хрустальных подвесок рассеивали свет бесчисленного множества свечей в огромньгх люстрах под потолком и настенных канделябрах между высокими окнами бального зала. Блеск свечей был настолько ярким, что ночь превратилась в день. О том, какое на дворе время года, заставляли забыть апельсиновые деревья в гигантских серебряных вазонах. Сейчас, за неделю до Рождества, деревья уже покрылись нежными бутонами, а на некоторых успели завязаться плоды.
– Потрясающе... – пробормотала Брайанна, хотя внутренний голос подсказывал ей, что такую невиданную роскошь можно описать еще десятком-двумя эпитетов. Стремление принца-регента швырять на ветер целые состояния, исполняя собственные прихоти, было недоступно пониманию Брайанны, знающей, что большинство подданных принца живут в нищете и голодают.
– Это верно, – негромко отозвалась Джоанна. – Мы с Алексом познакомились здесь в прошлом году, на открытии нового сезона в Карлтон-Хаусе. Сразу видно, как Принни гордится им.
Брайанна обвела взглядом присутствующих, потом посмотрела на тучного человечка, похожего на усталого и капризного херувима, – правителя Англии, сменившего на троне своего сумасшедшего отца. Контраст между принцем и стоящим рядом мужчиной ошеломлял. Атрей оказался не только на фут выше принца-регента, но и находился в прекрасной физической форме, излучал ум, обаяние и душевное тепло.
Как ему удается так сердечно встречать незнакомых людей? Брайанна задумалась. Съезд гостей продолжался уже целый час, а сливки британского общества все прибывали – пышно разодетые, взволнованные, жаждущие нескольких секунд общения с монархом. Джентльмены не скрывали восхищения, а дамы... манеры некоторых прямо-таки шокировали. С таким же успехом они могли бы во всеуслышание заявить, что предлагают ванаксу Акоры интимные развлечения.
Не то чтобы это злило Брайанну, отнюдь. Она тут совершенно ни при чем. Наоборот, чем больше занят ванакс, тем меньше он тревожит ее проницательными взглядами.
