— Может, тебе взять отпуск? Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — уверенно сказала Одри. — Просто отлично.
После чудесных выходных, проведенных в кругу семьи Ричарда, Одри вернулась к работе, к проблемам с деньгами, к предательству Тедди.
По сравнению с минувшей неделей заметно похолодало. Ветер норовил сбить прохожих с ног, а Одри, как назло, не догадалась надеть плащ. От врача Одри пришлось добираться до банка на метро — это тоже не улучшило ее настроение. К тому же ноги казались такими тяжелыми, словно к ним привязали пудовые гири.
Как хотелось Одри позвонить сейчас матери и выплакаться ей хотя бы в телефонную трубку — но о материнской поддержке пока не приходилось и мечтать. Одри не хотелось взваливать на мать еще и свои проблемы — для этого она слишком любила ее. Одри хотелось, чтобы родители увидели ее самостоятельной, уверенной и заботливой матерью, заменяющей своему малышу и отца, и мать. А сейчас — сейчас Одри была как никогда далека от этого идеала, придуманного ею самой.
Узнав, что мистера Спрингфилда не будет весь день, Одри направилась к его дочери Марион.
Марион Шелли встретила Одри приветливой улыбкой.
— У тебя все в порядке, Одри? — спросила она.
Одри опустила голову и вздохнула.
— Честно говоря, нет, Марион. Я потому и пришла к вам.
— В чем дело?
Одри потянула ей справку от врача, которая не далее как три часа назад перевернула ее жизнь с ног на голову.
— Я вынуждена просить отпуск. Жизнь и здоровье моего ребенка под угрозой.
Ричард узнал эту новость в конце рабочего дня. Страх и ярость — вот первые два чувства, которые он испытал. Страх за Одри и за ее еще не родившихся детей, ярость — из-за того, что Одри не сказала ему об этом сама. Как бы то ни было, именно сейчас Ричард в полной мере ощутил свою ответственность за нее и малыша.
Он схватил плащ и почти бегом вылетел из кабинета, даже не предупредив секретаря, что уходит.
Поездка в Саутенд была ошибкой. Приглашая Одри к своим родителям, Ричард полагал, что это развлечет ее и избавит от мыслей о проблемах и о предательстве Тедди Уильямса, но он ошибся. Одри переутомилась. Сейчас Ричард ненавидел себя за свою самоуверенность, которая привела к тому, что Одри и ее ребенок оказались в опасности. Николь была права, думал Ричард, кусая губы, из меня вышел бы никудышный отец.
Через полчаса Ричард, все еще занятый самобичеванием, уже был возле дома Одри. Не чуя под собой ног, он взлетел по лестнице на второй этаж и остановился перед дверью Одри, ругая себя за глупость, — у него не было ключей от ее квартиры. Одри наверняка сейчас в постели, отдыхает, как велел ей врач, и никак нельзя беспокоить ее звонком в дверь. Зная Одри, Ричард понимал, что она обязательно встанет и пойдет открывать дверь, она просто не может поступить иначе — вдруг кому-то срочно понадобилась ее помощь? Эта мысль едва не заставила Ричарда повернуть обратно, но он все же не сделал этого. Не имел права сделать. Как человек, не боящийся ответственности и в высшем степени порядочный, он не мог уйти и оставить Одри одну — ведь именно его вина была в том, что возникла угроза ее здоровью.
Решив все же не звонить и не стучать, чтобы не испугать Одри резким звуком, Ричард приблизил лицо к самой двери и осторожно позвал:
— Одри!
Дверь почти сразу распахнулась.
— Ричард!
Одри, удивленная, стояла на пороге. На ней была футболка с забавным рисунком и джинсы. Придя в себя, Одри посторонилась, и Ричард вошел в квартиру.
— Почему ты не в постели? — сердито спросил он.
— Я готовлю ужин. Сегодня у Генри…
— Так, никакой готовки. — В квартире витали разнообразные аппетитные запахи. Такие аппетитные, что Ричард немедленно ощутил зверский голод. И все же Одри не следовало вставать к плите. — Сейчас ты ляжешь в кровать, а ужин приготовлю я.
— Ричард, ты не дал мне договорить! Сегодня у Генри день рождения, и, конечно, я…
— Ты должна лежать, и точка! — в сердцах воскликнул Ричард.
Одри неохотно позволила подвести себя к дивану в гостиной.
— Откуда ты узнал? — спросила она Ричарда.
Ричард уложил ее на диван и подсунул ей под голову пару подушек.
— Мне рассказала Марион. Случайно. Она, видишь ли, была уверена, что я уже знаю об этом, ведь мы же вместе провели эти выходные. — Ричард укоризненно посмотрел на Одри. Марион права — он должен был знать об этом. Потому что Одри должна была ему рассказать. — Итак, что мы готовим?
