— Еще один единственный раз. Без телефона, без происшествий на парковках, только ты и я. Один.
— Я не…
— Один.
Когда хотел, Марк умел быть настойчивым. Снежана невольно вспомнила пристанные в студию цветы. И почему‑то поняла — так просто он не сдастся.
— Зачем?
— Ты сама сказала, что этот вечер мог сложиться куда лучше. Я хочу, чтобы рано или поздно так и случилось. Я хочу лучший вечер. С тобой.
Снежана долго колебалась, блуждая взглядом по пространству перед подъездом. В один момент, она наткнулась на лицо Бориса, оставшегося в машине. Он смотрел на нее, спокойно, так же, как на протяжении всего вечера, а потом кивнул, словно одобрил.
— Без телефона?
— Да, — Марк закрыл на секунду глаза, выдыхая.
— Без происшествий?
— Да.
— Это будет уже четвертая попытка…
— Я сделаю все, чтобы она удалась, — глядя в глаза напротив, Снежана понимала, что он до сих пор не уверен в ее ответе.
Как закончилось ее первое свидание много — много лет тому? Поцелуем под подъездом, рядом с другим домом, в другое время года. И тот мужчина не сомневался. Почему‑то тот никогда не сомневался. А теперь, перестать сомневаться пора ей.
— Я верю вам, господин Самойлов.
Как бы там ни было, это их свидание не задалось. Сделка же насчет следующего — всего лишь сделка, которую принято скреплять рукопожатием. Рассуждая подобным образом, Снежана протянула руку, которую намеренно проигнорировали.
— Это правильно, главное — верь, — он склонился к ее лицу, касаясь губами щеки.
А потом развернулся, быстрым шагом направляясь к машине. Он не дожидался, когда за ней закроется дверь — стоило хлопнуть двери, как джип рванул с места. Провожать его взглядом предстояло Снежане.
Непроизвольно потянувшись к лицу, девушка накрыла ладонью место поцелуя.
Верить… Кажется, он слишком много хочет от той, которая когда‑то уже верила.
Квартира встретила ее привычной тишиной. Здесь больше не было мамы, которой могло быть интересно, как прошло очередное первое свидание, Дима давно разучился гоготать так, как умел когда‑то, нынешняя спальня очень мало походила на Снежину детскую комнату в родительской квартире…
Сбросив каблуки, пальто, Снежана прошла к кровати, присела на самый краешек, а потом… не было ни слез, ни смеха, только тяжелый вздох подавить не получилось. Она почему‑то думала, что этот вечер изменит в ее жизни все. Глупые мысли, но какие уж есть. Жаль, что так не бывает, что одно свидание не перечеркивает всю жизнь до, что просьба «верь» не заставляет безоговорочно подчиниться, что у всех есть тайны, с которыми приходится мириться, а больше всего жаль, что лечить душевные раны — это долго и больно.
Часы он так и не забрал.
* * *
Марк сел в машину, тут же закрывая лицо руками. Господи, как же он устал…
— Опять? — Борис не выдержал тишины первым.
— Снова.
— Марк Леонидович, вы бы не…
— Не надо, пожалуйста, только ты не начинай, — Марк повернулся к окну, вглядываясь в ночь. Он прекрасно знал, что делать надо, а что не надо. Но одно дело — теория, а другое — практика.
— Это замкнутый круг, Марк, — Борис еще раз попытался вразумить шефа.
— Я решу эту проблему. Скоро, — не желая продолжать, Марк откинулся на спинку кресла, закрывая глаза.
Осталось немного. Совсем чуть — чуть и они с Сашей все решат. Совсем немножко и дышать станет легче.
А Снежане он не соврал — хочет, чтоб она ему верила. Просто потому, что это нужно ему, и, кажется, ей самой. Им есть, что друг от друга скрывать, но есть и то, что он хотел бы с ней разделить. Лечить раны лучше вдвоем.
