Работая в «Стар», я получил урок, который определил всю мою последующую жизнь. Я установил, что можно заработать гораздо больше денег, размещая рекламу в газетах, чем давая в них статьи. Реклама — вот что дает зерно для помола.
Продолжая подыскивать рекламу для «Стар», я заключил договор с продавцом устриц из южного Джерси, что принесло три тысячи наличными, и владелец выдал мне половину. Никогда в жизни я не видел столько денег. Только подумайте! Пятнадцать сотен долларов — на четверть больше, чем я заработал за два года в школе плюс все другие заработки.
Сберег ли я эти деньги или хотя бы часть их? Ничего подобного. Зачем? С их помощью можно сделать счастливее жену, сына, мать и сестру. И сделать это гораздо легче, чем заработать деньги.
Не лучше ли было отложить эти деньги на черный день?
Моя работа в Бриджтоне привлекла внимание Сэма Хад-сона, нью-джерсийского корреспондента «Филадельфия Ри-корд». Это был образец газетчика, для которого величайшее удовольствие — помогать другим.
Сэм сказал, что мне пора перебираться в большой город. Он считал, что во мне есть что-то такое, что позволяет рассчитывать на успех. И пообещал найти мне работу в Филадельфии. Свое обещание он выполнил, и я вместе с женой переехал в Джермантаун. Мне поручили отдел рекламы в еженедельнике — «Джермантаунской газете».
Вначале я зарабатывал меньше, чем в Бриджтоне, потому что пришлось отказаться от статей. В этой газете для отдела новостей писали другие корреспонденты. Но вскоре я уже зарабатывал на четверть больше. Чтобы разместить рекламу, газете пришлось втрое увеличить объем, и каждый раз я получал значительное повышение зарплаты.
Вдобавок мне поручили раздел «общественные новости» в воскресном издании «Филадельфия Пресс». Брэдфорд Меррилл, редактор этой газеты — теперь он крупный нью-йоркский деятель издательского бизнеса, — отдал мне большую территорию. Поэтому все вечера недели, кроме субботних, я был занят. Платили мне пять долларов за колонку; в среднем каждое воскресенье у меня получалось семь колонок, что давало тридцать пять дополнительных долларов каждую неделю.
У меня появилась возможность тратить больше денег, и я ею воспользовался. Никакого представления о семейном бюджете у меня не было. Я пустил все на самотек. У меня не было времени — вернее, я считал, что нет времени, — чтобы следить за расходами.
Год спустя меня пригласили в рекламный отдел «Филадельфия Пресс» — это большая возможность для молодого человека, и я прошел замечательную школу под руководством Уильяма Л. Маклина, который теперь является владельцем филадельфийского «Вечернего бюллетеня». Работу по сбору общественных новостей я сохранил за собой, так что доход мой был почти тот же, что в Джермантауне.
Но вскоре моя работа привлекал внимание Джеймса Эль-версона— старшего, издателя газеты «Субботние ночи и золотые дни», который только что приобрел «Филадельфия Инкуайрер». Мне предложили руководство отделом рекламы этой газеты, и я принял предложение.
Это значало большое увеличение дохода. А очень скоро счастливо выросло и мое семейство — родилась дочь. И тут я оказался способен сделать то, к чему стремился с рождения сына. Я собрал под одной крышей всю семью: жену, двух детей, мать и сестру. Наконец я смог освободить мать от всех забот и обязанностей, и до конца жизни она была от них свободна. Она умерла восьмидесяти одного года, через двадцать пять лет после смерти отца. Никогда не забуду ее последних обращенных ко мне слов: «Ты с самого рождения никогда не причинял мне неприятностей, и будь я английской королевой, ты не смог бы дать мне больше, чем дал».
В это время я зарабатывал вчетверо больше отца, который был инспектором школ в моем родном городе Филлис-бурге, штат Нью-Джерси.
Однако все деньги исчезали у меня из кармана, как уходит вода в сток. С каждым увеличением заработка увеличивались и расходы: я полагаю, что такова же привычка большинства. Не было причин расходовать больше, чем зарабатываю, однако я именно так и поступал. Постепенно появились долги, и с этого времени я никогда не был свободен от них. Впрочем, долги меня не тревожили: я считал, что в любое время могу их вернуть. Мне и в голову не приходило — пришло только двадцать пять лет спустя, — что долги не только принесут мне тревоги и несчастья, но из-за них я потеряю друзей и доверие.
