Так за долгие годы хаоса, соперничества и сопротивления была завершена работа над этой философией, сведена к рукописи, готовой к публикации.
Какое-то время ничего не происходило!
Я, так сказать, «сушил весла», прежде чем сделать следующий шаг — передать свою философию в руки тех, кто, как я надеялся, отнесется к ней доброжелательно.
«Неисповедимы пути Господни!»
В молодости я считал эти слова пустыми и бессмысленными, но с тех пор пересмотрел свое мнение.
Меня пригласили выступить в городе Кантоне, штат Огайо. Моему приезду предшествовала широкая рекламная кампания, и были все основания надеяться на полную аудиторию. Напротив, две одновременные встречи бизнесменов свели мою аудиторию к «счастливому» числу в тринадцать человек.
Я всегда считал, что человек должен стараться изо всех сил, независимо от того, сколько получает, какому количеству людей оказывает услугу и к какому классу относятся эти люди. Я развивал тему так, словно передо мной переполненный зал. Я чувствовал негодование из-за того, что «колесо фортуны» снова повернулось против меня, и если когда-нибудь говорил убедительно, то именно в тот раз.
Однако в глубине души я считал, что потерпел неудачу.
И до следующего утра не знал, что этот вечер даст первый настоящий толчок философии закона успеха.
Одним из моих тринадцати слушателей оказался Дон Р. Меллетт, который тогда издавал кантонскую газету «Дейли Ньюс». Я упоминал об этом во вступительном уроке.
Закончив выступление, я постарался как можно незаметнее выскользнуть через заднюю дверь и вернулся в отель. Ни с кем из моих тринадцати «жертв» встречаться мне не хотелось.
На следующий день меня пригласили в офис мистера Мел-летга.
Так как инициатива приглашения исходила от него, я предоставил ему возможность говорить. И начал он примерно так:
— Не расскажете ли мне историю своей жизни с раннего детства и до настоящего времени?
Я ответил, что если сделаю это, он не выдержит своей роли слушателя. Он сказал, что выдержит, но при этом предупредил, чтобы я не опускал ничего неприятного.
— Я хочу, — говорил он, — чтобы вы, так сказать, смешали жирное и постное мясо. Хочу заглянуть вам в душу не с лучшей стороны, а со всех сторон.
Я говорил три часа подряд, а Меллетт слушал!
Я ничего не опускал. Рассказал ему о своей борьбе, о своих ошибках, о порывах к нечестности, когда прибой фортуны слишком быстро уносил меня, и о том, что все-таки я отказывался от таких порывов — правда, после долгой и напряженной схватки со своей совестью. Рассказал, как мне пришла в голову идея реализации философии закона успеха, как я собирал для этого материал, рассказал о тестах, которые привели к изъятию части материала и сохранению другой части.
Когда я кончил, Меллетт сказал:
— Хочу задать вам очень личный вопрос и надеюсь, вы ответите на него так же откровенно, как рассказывали свою историю. Создали ли вы своими усилиями состояние и если не создали, то почему?
— Нет! — ответил я. — Никакого состояния я не заработал, а приобрел только знания, опыт и некоторые долги, и причину этого объяснить легко. Правда заключается в том, что все эти годы я был так занят, пытаясь ограничить собственное невежество, чтобы разумно собирать и организовывать материалы, входящие в философию закона успеха, что у меня не было ни возможностей, ни желания направлять усилия на зарабатывание денег.
К моему удивлению, серьезное выражение лица мистера Миллетта смягчилось, он улыбнулся, положил руку мне на плечо и сказал:
— Я знал ответ до того, как вы заговорили, но гадал, знаете ли вы его сами. Вы, наверно, знаете, что вы не единственный пожертвовали немедленным денежным вознаграждением ради собирания знаний, вы просто повторили опыт всех философов, начиная с Сократа и до настоящего времени.
Слова эти музыкой прозвучали в моих ушах!
Я сделал одно из самых трудных признаний в своей жизни: обнажил душу, признал поражения почти на всех перекрестках своего жизненного пути и закончил признанием, что проповедник закона успеха сам откровенный неудачник!
Как это нелепо! Я чувствовал себя поглупевшим, смущенным и униженным под этим проницательным взглядом.
