Я открываю глаза.
— Киара?
— Да.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты одна.
— Не могу.
Черт. Я проваливаюсь головой глубже в подушку в слабой попытке спрятать последствия драки на своем лице.
— Карлос, скажи мне, что происходит. Немедленно, — требует Вестфорд очень напряженным и по-военному сухим тоном. Обычно он очень добродушный и спокойный… но не сейчас.
— Ввязался в драку, — еле отвечаю я. — Через пару дней буду в порядке.
— Ты ходить можешь?
— Да, но, пожалуйста, не заставляйте меня доказать это прямо сейчас. Может быть, позже. Может быть, завтра.
Вестфорд стягивает с меня одеяло и чертыхается. Не думал, что этот чувак на такое способен.
— Лучше бы вы этого не делали, — бормочу я. На мне нет рубашки, и он видит мои раны и синяки во всей красе. Я смотрю на стоящую возле кровати Киару. — Ты предала меня. Я просил тебя не говорить им.
— Тебе нужна помощь, — оправдывается она. — Тебе не справиться с этим в одиночку.
Вестфорд садится на корточки так, чтобы поравняться со мной лицом.
— Мы едем в больницу.
— Ни за что!
Я слышу шаги в коридоре.
— Как он? — раздается беспокойный голос Алекса.
— Ты весь город позвала на меня посмотреть или только половину? — спрашиваю я Киару.
Мой брат бросает на меня всего один взгляд и качает головой. Он трет руками лицо, на котором отражается смесь раздражения и злости. Это не его вина — моя. Выбирал я это или нет, но я вляпался в дерьмо и сам из него выберусь. А сейчас я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое, потому что я не желаю говорить о том, кто устроил драку и почему она вообще случилась.
— Я в порядке. Буду, по крайней мере, — убеждаю я его.
Лицо Вестфорда такое озабоченное, словно он переживает за своего собственного сына. Профессор говорит Алексу:
— Он отказывается ехать в больницу.
— Он не может, — говорит ему брат.
— Это безумие, Алекс. Какие люди не обращаются в больницу, когда им нужна медицинская помощь?
— Такие, как мы, — отвечаю ему я.
— Мне это не нравится. Совсем не нравится. Мы не можем просто сидеть и ничего не делать. Посмотри на него, Алекс. Он же еле держится в сознании. Мы просто обязаны что-нибудь предпринять. — Я слышу, как Вестфорд меряет шагами ковер. — Хорошо. У меня есть друг Чарльз, он доктор. Я могу позвонить ему и спросить, не сможет ли он подъехать и осмотреть Карлоса. — Он снова опускается на один уровень с моим лицом. — Но если он скажет, что тебе необходимо в больницу, — говорит он, грозя мне пальцем, — ты поедешь, даже если мне придется тащить тебя из дома, кричащего и вырывающегося.
Кстати о кричащих и вырывающихся…
— Где Брэндон? — спрашиваю я. Я не хочу, чтобы малыш видел меня, пока не сойдут отеки.
— Когда Киара сказала нам, что произошло, Колин отвезла его к бабушке. Он останется там на несколько дней.
Жизнь всей их семьи повергнута из-за меня в хаос. Словно недостаточно того, что я ем их еду и занимаю место в их доме. Теперь они вынуждены увозить ребенка из дома из-за моего прокола.
— Извините, — говорю я.
— Не беспокойся об этом. Киара, я пойду позвоню Чарльзу. Почему бы нам не оставить Карлоса наедине с братом?
О черт. Это последнее, чего я хочу. Когда дверь за ними закрывается, Алекс подходит к кровати.
— Выглядишь дерьмово, братишка.
— Спасибо. — Я смотрю в его глаза, красные от полопавшихся сосудов, и гадаю, плакал ли он, когда узнал, что меня избили. Я никогда не видел, чтобы Алекс плакал, хоть мы и были с ним вместе в трудные времена. — Ты тоже.
— Это были люди Девлина, да? Киара сказала мне, что ты упомянул El Diablo.
— Это они подставили меня в школе. Вчера ночью меня забрали — против воли. Они сказали, что я теперь один из них.
— Это бред.
Хоть мне и больно от малейшего движения, я начинаю смеяться.
— Скажи это Девлину, а вообще-то… Я шучу. Даже не вздумай приближаться к нему. Ты не станешь в это ввязываться. Оставь все как есть. Я серьезно.
Я начинаю подниматься, чтобы удостовериться, что Алекс меня слушает. Он мой брат, моя кровь. Хоть он и действует мне постоянно на нервы, я все же хочу увидеть, как в будущем он закончит колледж и заведет себе бегающих повсюду назойливых мини-Алексов и мини-Бриттани. Эта ситуация с Девлином… я не могу гарантировать, что выберусь из нее. Я морщусь от боли и задерживаю дыхание, пытаясь принять сидячее положение, жалея про себя, что не могу быть сильнее и притвориться, что мне не больно. Ненавижу чувствовать себя слабаком и показывать окружающим, что мне плохо.
