— Передай и мне платочек, пожалуйста, — просит мама, шмыгая носом. — Я плачу каждый раз, как смотрю этот фильм.
— Ненавижу концовку, — заявляю я на всю комнату, доставая диск из проигрывателя и заменяя его на другой.
Папа поворачивается к Карлосу.
— Что тут скажешь, мои девочки любят счастливые финалы.
Мама, чьи волосы собраны в хвостик, прямо как у девочки-подростка, смотрит на моего папу.
— Что не так со счастливыми финалами?
— Они не похожи на правду, — вставляет Карлос.
— На этой ноте… пойду-ка я спать. Я валюсь с ног, — говорит папа, потягиваясь и зевая, и поднимается из своего кресла. — Эти старые кости больше не в состоянии засиживаться допоздна. Увидимся утром.
— Я сейчас поднимусь, — кричит мама ему вслед.
Мы все решаем посмотреть еще один фильм. На этот раз это какой-то экшен, что должно чуть больше нравиться Карлосу. Через десять минут после начала мама зевает.
— Хоть я и моложе твоего отца, Киара, я тоже уже не могу долго засиживаться. Я иду спать. — Она встает, но, прежде чем уйти, ставит фильм на паузу и грозит нам пальцем. — Доверие и уважение, — говорит она и уходит, бросив Карлосу пульт.
— Твоя ма отлично знает, как убить настроение, — ворчит Карлос.
Мы продолжаем смотреть фильм. Я время от времени поглядываю на Карлоса и вижу, что ему нравится фильм, потому что его лицо расслаблено, а не напряжено, как обычно. В один момент он замечает, что я смотрю на него.
— Хочешь воды? — спрашивает он.
— Да.
Он исчезает в кухне и снова появляется через минуту, неся два больших стакана воды со льдом.
В комнате темно, если не считать легкого света, исходящего от телевизора. Его пальцы едва касаются моих, когда я беру у него стакан. Не знаю, почувствовал ли он это, но я не могу проигнорировать реакцию моего тела на это легкое прикосновение. Напоказ он дотрагивался до меня иначе… Он медлит, но потом наши взгляды встречаются. В комнате темно, здесь только мы, и я больше всего на свете хочу сказать ему, что мне хочется объятий, и плевать, что моя мама немного охладила обстановку.
Доверие и уважение. Я доверяю Карлосу в том смысле, что он не сделает мне больно физически, но эмоционально… Я тут же разрываю контакт и подношу стакан к губам, делая глоток холодной воды, потому что в противном случае я попрошу его снова меня поцеловать и забуду о последствиях.
Не говоря ни слова, он вновь садится на диван. Наши бедра почти соприкасаются, и, хотя на экране до сих пор идет фильм, я могу думать только о нем. Герой застрял в амбаре с красивой блондинкой. Он подозревает, что она может быть связана с плохими парнями, но не может устоять, и они начинают целоваться. Карлос напрягается, прочищает горло и делает большой глоток воды. Потом еще один. И еще. Я гадаю, напомнила ли эта сцена ему о моей подробно описанной фантазии о нас. Я делаю медленный глубокий вдох и стараюсь сфокусироваться на фильме, а не на том факте, что наши коленки теперь касаются друг друга.
Немного погодя я бросаю на него взгляд. Он выглядит так, словно уснул, но я в этом не уверена.
— Карлос? — осторожно зову я.
Он открывает глаза, его черные зрачки блестят в свете телевизора. В его взгляде легко читаются страсть и желание.
— Да?
— Ты уснул?
Он смеется.
— Нет. Вовсе нет. Я убеждал себя не начинать приставать к тебе.
Забыв о фильме, я отгоняю свои страхи и решаю проверить, что же между нами происходит. Я встаю с дивана, закрываю дверь гостиной и запираю ее изнутри, оставляя нас наедине.
— Ты заперла дверь, — говорит он.
— Я знаю.
Не могу вымолвить ни слова, а даже если бы и могла, скорее всего, начала бы заикаться, и это бы все испортило. Но если у меня не получается выразить словами, что я чувствую по отношению к нему, то показать могу точно. Я вдруг понимаю, что доверяю этому парню, даже если он сам не доверяет себе.
Я опускаюсь на колени рядом с ним на диване и медленно протягиваю дрожащую руку к его лицу. Мои пальцы выводят беспорядочные узоры на его покрытой щетиной щеке. У него перехватывает дыхание.
— Киара…
Я подношу палец к его красивым полным губам, останавливая его.
— Тсс.
— Мы… вот-вот… попадем… в неприятности? — спрашивает он.
