— Ну, расистом я бы его точно не назвал, — отвечает Так.
— Ответь на вопрос.
Так усмехается.
— Так что, он меня и правда так называет?
— Нет. Он считает, что мы пара.
— Готов поспорить, он даже не знаком ни с одним гомосексуалом. Вокруг этого парня защитное поле из тестостерона толщиной в милю.
Когда мы подбегаем к Каньон-парку, я останавливаюсь.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — говорю я, восстанавливая дыхание.
Я привыкла бегать, но сегодня мое сердце бьется чаще, чем обычно, и мне отчего-то тревожно. Так поднимает руки вверх.
— Мне нет дела до того, называет он меня голубым или нет, потому что я и правда голубой. Он мексиканец, и что такого, если я называю его мексиканцем?
— Ничего. Меня бесит, что ты называешь его моим мексиканцем.
Так, прищурившись, смотрит на меня. Его лицо приобретает задумчивое выражение, словно он пытается найти скрытый смысл в моих словах.
— О боже мой!
— Что?
— Да он тебе нравится. Как же я раньше этого не заметил! Вот почему ты снова начала заикаться… это все из-за него!
Я закатываю глаза и фыркаю.
— Он мне не нравится.
Я побежала вдоль дорожки, игнорируя предположения Така.
— Поверить не могу, что ты на него запала, — воркует Так, тыча меня в бок указательным пальцем.
Я ускоряю темп.
— Эй, притормози. — Я слышу, как Так тяжело дышит позади меня. — Хорошо, хорошо. Я не буду называть его твоим мексиканцем. Или говорить, что он тебе нравится.
Я замедляюсь и жду, пока он меня нагонит.
— Он думает, что мы с тобой встречаемся, и меня это вполне устраивает. Не дай ему понять, что это не так, хорошо?
— Если ты этого хочешь.
— Хочу.
На вершине скалы мы останавливаемся, чтобы полюбоваться городом у подножия, а после направляемся домой. Алекс и Карлос стоят возле моей машины на подъездной дорожке. Карлос бросает на нас короткий взгляд и запрокидывает голову.
— Вы, ребята, оделись в одинаковую одежду. Меня сейчас стошнит. — Он показывает в нашу сторону пальцем. — Видишь, Алекс. Помимо всего прочего мне приходится иметь дело с одинаково одевающимися белыми людьми.
— Мы не одеваемся одинаково, — начинает оправдываться Так, но, обратив внимание на мою футболку, пожимает плечами. — Разве что сегодня.
Я и не заметила. И Так, очевидно, тоже. На нас обоих черные футболки с большими белыми надписями «НЕ БОЙСЯ РАБОТЫ — ОДОЛЕЙ ВЫСОТЫ!». Каждый из нас купил по такой после того, как мы забрались на гору Принстон в прошлом году. До Принстона никто из нас не одолевал фортинера — так в Колорадо называют горы высотой более четырнадцати тысяч футов.
Карлос смотрит на меня.
— Что вы делаете с моей машиной? — спрашиваю я его, меняя тему.
Он смотрит на Алекса.
— Мы просто любовались ей, — говорит Алекс. — Так ведь, Карлос?
Карлос отступает от моей «Монте-Карло».
— Да. Точно. — Словно смутившись, он прочищает горло и засовывает руки в карманы.
— Мама просила отвезти тебя в магазин за продуктами. Я только поднимусь к себе за сумкой и ключами, и мы сразу поедем.
По пути в свою комнату я задумываюсь, было ли хорошей идеей оставлять Карлоса и Така вместе. Эти двое совсем не ладят. Я беру со своей кровати сумку и уже собираюсь идти обратно, как замечаю Карлоса, стоящего в дверном проеме. Он потирает ладонью лоб и вздыхает.
— Все в порядке? — спрашиваю я, подступая чуть ближе.
— Да, но можем мы поехать одни? Ты и я, без Така. — Он переминается с ноги на ногу, как будто нервничает.
— Хорошо.
Он не двигается с места. Он выглядит так, словно хочет сказать что-то еще, поэтому и я остаюсь там, где стою. Чем дольше мы смотрим друг на друга, тем сильнее я нервничаю. Карлос не пугает меня, нет, просто, когда он рядом, воздух словно наполняется электричеством. А видеть его уязвимым, как сейчас, — это возможность еще разок взглянуть на настоящего Карлоса, вокруг которого нет плотной защитной стены.
Я так сдерживалась, когда он чуть не поцеловал меня на Куполе в среду, и теперь, даже несмотря на то что Так и Алекс ждут нас на улице, я чувствую непреодолимое влечение к этому парню, такое сильное, какого я никогда не ощущала прежде.
— Ты переоденешься? — спрашивает он, опуская взгляд на мою футболку «НЕ БОЙСЯ РАБОТЫ — ОДОЛЕЙ ВЫСОТЫ!», на которой за время пробежки проступили пятна от пота. — Ты ведь не поедешь в этой футболке?
