— Мне нужно побыть одной, — выдавливаю я из себя и убегаю прочь по коридору.
В конце коридора есть лестница, ведущая в раздевалку для команд, которые приезжают в школу на матчи и соревнования. Днем там никого не бывает, и возможность остаться одной в месте, где мне не нужно будет изображать фальшивую улыбку, слишком заманчива. Я понимаю, что, скорее всего, опоздаю на классный час, но миссис Хадденс обычно не проверяет посещаемость, а даже если в этот раз и проверит, мне все равно. Я не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.
Я толкаю дверь в раздевалку и опускаюсь на одну из лавочек. Вся энергия, которую я использовала для того, чтобы удержаться от срыва вторую половину урока английского, покидает меня. Хотелось бы мне быть сильнее и не заботиться о том, что люди думают обо мне, но это не так. Я не такая сильная, как Так. И уж точно не такая, как Мэдисон. Хотелось бы мне быть уверенной в себе.
Проходит минут пятнадцать, прежде чем я подхожу к раковине и смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу так, словно долго рыдала. Или словно у меня ужасная простуда. Я смачиваю несколько бумажных салфеток и промокаю ими глаза, надеясь, что это поможет уменьшить отек. Спустя несколько минут я более-менее привожу себя в порядок. Никто не поймет, что я только что плакала. По крайней мере, я на это надеюсь.
Дверь раздевалки открывается, пугая меня.
— Здесь кто-нибудь есть? — выкрикивает уборщик.
— Да.
— Тебе лучше вернуться в класс, потому что здесь полиция. Ищут наркотики.
НА БИОЛОГИИ ШЕВЕЛЕНКО подводит к концу свою лекцию о доминантных и рецессивных генах. Она заставила нас нарисовать квадратные ячейки и записать в них разные сценарии наследования цвета глаз у людей.
— Я позвал пару ребят сегодня вечером к себе домой, — говорит Рэм, пока мы выполняем задание. — Хочешь присоединиться?
Хоть Рэм и из богатой семьи, он классный. На прошлой неделе он дал мне переписать все конспекты с начала учебного года, а его истории о том, как зимой ездил кататься на лыжах, просто уморительны.
— A qué hora?[34] — спрашиваю я его.
— Часов в шесть. — Он вырывает из своей тетради листок и пишет на нем. — Вот мой адрес.
— У меня нет машины. Это далеко?
Он переворачивает листок и дает мне свою ручку.
— Ничего страшного, я просто заеду за тобой. Где ты живешь?
Пока я записываю на листке адрес Алекса, к нашему столу подходит Шевеленко.
— Карлос, ты ведь переписал конспекты у Рамиро?
— Да.
— Хорошо, потому что на следующей неделе будет контрольная. — Она раздает листки с заданиями, когда из громкоговорителя разносится пять коротких сигналов.
Кажется, все в комнате одновременно затаили дыхание.
— Что это такое? — спрашиваю я.
Рэм напрягся.
— Черт возьми, чувак. Нас тут заперли.
— В каком смысле «заперли»?
— Если это какой-нибудь псих с пушкой, я прыгаю из окна, — говорит другой мой одноклассник по имени Джон. — Вы со мной, ребята?
Рэм закатывает глаза.
— Это не псих с пушкой, чувак. Тогда бы дали три долгих сигнала, а не пять коротких. Это обыск на наркотики. Должно быть, просто учения, потому что я ни о чем таком не слышал.
Джон явно заинтригован.
— Позвони своей маме, Рэм. Спроси, знает ли она что-нибудь об этом.
Обыск на наркотики? Я искренне надеюсь, что Ник Гласс не носит пу-пу ассорти дурь с собой в школу. Я бросаю взгляд на Мэдисон, которая опоздала на урок. Она достает из сумки телефон и начинает кому-то строчить эсэмэс под лабораторным столом.
— Всем успокоиться, — говорит Шевеленко. — Большинство из вас уже проходили через это. Если вы еще не догадались, школу закрывают для обыска. Ни один студент не может покинуть здание.
Мэдисон поднимает руку.
— Могу я выйти в уборную?
— Прости, Мэдисон.
— Но мне и правда нужно! Я быстро, обещаю.
— Пока обыск не закончится, никакого шатания по коридорам. — Шевеленко бросает взгляд на свой компьютер. — Начните пока готовиться к контроль ной в следующую среду.
Пятнадцать минут спустя в дверь нашего класса стучится коп.
— Как думаете, кого арестуют? — шепотом спрашивает парень по имени Фрэнк, когда наша учительница выходит в коридор, чтобы поговорить с полицейским.
