Раздраженный Алекс отстраняется от Карлоса и достает из-за прилавка коробку.
— Я проверил твой приемник, похоже, в нем пружины не хватает. Не думаю, что он будет работать, но хочу все же попробовать его запустить. Дай мне свои ключи, я загоню твою машину внутрь. — Он поворачивается к Карлосу: — Ни слова, пока я не вернусь.
Спустя секунду после того, как Алекс выходит из помещения, Карлос говорит:
— Если все еще хочешь доказать мне, что ты не парень, я в деле.
— Тебе доставляет удовольствие вести себя как придурок? — спрашиваю я.
— Нет, но мне нравится, когда мой брат бесится. А он очень бесится, когда я достаю тебя. Мне жаль, что ты угодила под перекрестный огонь.
— Не вмешивай меня в ваши разборки.
— Это не так уж просто.
Карлос присаживается на корточки перед машиной, которую они ремонтировали, и дергает за бампер.
— Тебе сначала нужно справиться с крючками, — говорю я ему, довольная тем, что могу доказать, что знаю о машинах больше него. — Он не снимется, пока ты не отстегнешь их.
— Ты говоришь о лифчиках или о бамперах? — спрашивает он, самодовольно ухмыляясь. — Потому что я эксперт по сниманию и того и другого.
Мне не следовало так делать. Ребяческий поступок. Но этот глупый сексуальный комментарий и насмешка над тем, как я произношу слово «мармелад», вынудили меня заставить его ответить за свои слова.
Настала пятница. Мы с Таком пришли в школу пораньше, чтобы вскрыть шкафчик Карлоса. Во вторник после уроков испекли больше сотни шоколадных печений. Когда они остыли, мы приклеили к каждому из них по маленькому, но сильному магнитику. Теперь, когда клей застыл, они превратились в настоящие магнитные печенья. Когда Карлос сегодня откроет свой шкафчик, он обнаружит, что внутри тот украшен сотней таких. Если он попытается отцепить печенье от стенок шкафчика, оно будет ломаться и крошиться в его ладони. Я специально купила очень сильные магнитики размером с десятицентовую монетку. Легко он точно от них не отделается. У него будет два варианта: оставить печенье в своем шкафчике так, как есть, или попытаться снять его со стенок по одному и оказаться под дождем из шоколадных крошек.
— Напомни мне никогда с тобой не ссориться, — говорит Так, стоя на стреме.
Занятия начнутся только через сорок пять минут, поэтому в коридорах нам попалась всего пара случайных людей.
Я открываю шкафчик Карлоса, используя комбинацию, которая была указана на том же листке, что и его расписание, которое мистер Хаус любезно мне предоставил. Я чувствую укол совести, но недостаточно сильный, чтобы отказаться от своей затеи. Закрепляю внутри пару печений и бросаю взгляд на Така.
Он высматривает в коридоре Карлоса или кого-нибудь еще, кто мог бы заподозрить что-то неладное. Каждый раз, когда я приклеиваю очередное печенье, звук магнита, пристающего к металлу, заставляет Така смеяться. Клик. Клик. Клик. Клик. Клик. Клик.
— Он будет вне себя, — говорит Так. — Знаешь, он ведь поймет, что это ты. Когда ты подшучиваешь над кем-то, важно делать это анонимно, так, чтобы тебя не поймали.
— Уже поздно об этом думать. — Я прикрепляю на стенки еще несколько печений и начинаю сомневаться, что туда влезут все сто. Я оставляю их на боковых, задней и верхней стенках шкафчика, на внутренней поверхности дверцы… свободное место заканчивается, но я расклеила почти все. Изнутри его шкафчик теперь похож на кожу больного коричневой корью.
Я засовываю руку в сумку.
— Осталось последнее.
Так заглядывает в шкафчик.
— Это, должно быть, одна из лучших шуток за все время существования «Флэтайрон Хай», Киара. Ты войдешь в анналы истории. Я горжусь тобой. Оставь последнее снаружи, прямо в центре дверцы.
— Хорошая идея. — Я закрываю шкафчик, пока нас никто не заметил, закрепляю последнее печенье и смотрю на часы. До первого урока осталось двадцать минут. — Теперь ждем.
Так оглядывает коридор.
— Кто-то идет. Нам, наверное, лучше спрятаться?
— Да, но я должна видеть его реакцию, — говорю я. — Давай следить из кабинета миссис Хадденс.
Пять минут спустя мы с Таком наблюдаем через небольшое квадратное окошко в двери за тем, как Карлос появляется в коридоре.
