— А почему окно закрыто?
— Леха обещал открыть, сказал, что он Бэтмен и всё может.
— И что?
— Ну, потом сказал, что не Бэтмен, а Супермен, и ушёл…
12 августа
Вы не поверите — первый летний, весёлый, светлый дождик.
Грибной.
Нет, нету.
Вулканы, поэтому грибница не успевает. Возможно, ниже растут. Но там водятся чудовища.
Медведи.
На всех наших картах местность ниже участка работ затянута туманом войны, а поверх тумана полууставом выведено : «Здесь водятся чудовища».
Шучу, не на всех.
До всех не добрался, да и времени вечно не хватает. А вопрос серьёзный. Представьте, возьмёт человек карту, на которую я не успел нанести предупреждение, да и отправится в туман войны, и сгинет в том тумане без следа. Примучают его чудовища, о которых ему никто не сказал. А я тогда по сторонам посмотрю сквозь слезу, и в запой. А запоя нет, весь по ту сторону вулканов остался, не взяли его в вертолёт, а тот, что взяли, уже использован, валяется скомканный в углу, чисто тебе испитая заварка чаю в бумажном пакетике. И что делать? Так что я теперь на всём пишу про чудовищ. Даже на керновых ящиках. А что? Мало ли?
Знаете у нас тяжёлая профессия, интересная, нудная, разнообразная, надоедающая, дающая простор мысли и требующая непременно соблюдать ограничения. А ещё она сопряжена с неизбежными случайностями. Некоторые из случайностей трагичны. Именно такая произошла с человеком, который работал со мною ещё на Чукотке. Я писал о нём не так давно— удар отлетевшей доскою в область живота. День, полночи нормально, потом боли, тошнило переваренной чёрной кровью. Набрал снегу в пакет, заставил приложить. И это всё, что я смог. Явно внутреннее кровотечение. Санборт вызвали. Теперь всё будет решать погода. Как решит, так и будет.
Борт пришёл… С раннего утра ждали. Погода не давала. В 17 часов пришёл. Погрузили. Отправили. Теперь от врачей всё зависит. Помоги Господь. Боялся — умрёт. И сейчас опасаюсь, что поздно.
Этот текст я начинал писать с утра, когда всё было в порядке. Потом дописывал и не выкладывал. Ждал борт. Психовал.
Жизнь рядом. И смерть рядом.
Оглянитесь.
15 августа
Когда долго находишься в географической изоляции от общества, точнее, от социума, того, что с толканием в трамваях, «передайте на проезд» и «хули ты вылупился?», среди прочих изменений мировосприятия обнаруживается и инстинктивное умение всё преувеличивать.
Всё — означает всё, входит сюда и самоуничижение, и желание срочно оказаться в Зарядье, и значение масонов в развитии кинематографа. Перечислять долго, весело, но потом.
Не избегла этой участи и погода. В каждом дожде видишь серию, рассуждаешь о сезоне дождей, придумки придумываешь.
У нас дождь, сплошные облака.
Наверное, навсегда.
Страна, Зарядье, дожди и масоны навсегда.
И то, что уместилось меж ними.
Жить вечно и не стареть.
Поди, плохо? Пока прошёл всю Австралию, посмотрел, сделал что-то, уже Южная Америка изменилась. И так по всем континентам, океанам. А научиться можно многому, очень многому можно научиться. Нет никаких отрицательных сторон в таком бессмертии, ещё бы обычных людей стал обращать, для кумпании. Любовь и всё такое… Я придумал такой специальный полый зуб…
То есть — это о чём?
— Кризис третьего месяца во всей своей непритязательной красе, четвертый месяц начнётся через пять дней. Обычное состояние в конце третьего и шестого. И кулаки чешутся, и злоба.
Так понимаю, это всё испытание, да. Потому что два года стараюсь не приносить людям зла. Поступил на службу в Добро.
Мяса жареного съешьте, кабачков, шулёму со/с/из свежины, да хоть дефлопе. Маленьких бифштексов и омаров. На футбол сходите, в автобусе прокатитесь, в метро эскалатором и вверх сразу (или наверх?). По дороге решите окончательно, «на» или «в». Сливы с дерева поешьте, винограду с лозы, сыру, красного вина, кинзы.
Постелите в саду под чистым небом, пусть вам женщина нашепчет про созвездья… а потом закурить и коньяку.
Тёплого хочется, доброго, чтобы по голове не новостями, не ломом даже — ладошкой. Поцелуйте близких. И на пляж.
За тех, кто в поле.
Водки бы. Банка тушенки, ноль пять водки и цыбулина.
