О птицах, животных и гадах морских, и о комарах среди прочих. Например — солнца нет, снег тает медленнее, реки не переполняются мутною водою и рыба идёт на нерест.
И плевать на мнение электората и реформу социальных гарантий депутатов, а самое главное — плевать на то, что закон о соответствии доходов расходам не принят уже лет двадцать как. А на хрена? Деньги можно взять, украв пенсии.
А тут по хрен. Пойдёт рыба, отмечет икру, подохнет.
Вся живность наестся — от лисят до медведей. И смогут размножиться, пережить зиму.
И опять ждать нерест.
Облака — они тогда, когда нужно облака. И по справедливости.
Здесь страдают все, если что. И радуются тоже все. Ведь рыбе всё равно подыхать. Если кто не знал — после того, как отмечет икру, большинство лососёвых подыхает. И создаёт биомассу, на которой живёт огромное количество других зверей, птиц, насекомых и даже бактерий. Такова цена размножения для красной рыбы. Но ведь в этом и смысл.
Не потому создаёт биомассу, что скотина и забили, а потому что платит такую цену за любовь и жизнь следующих поколений. Сама. Так мир устроен. А депутаты и топ-менеджеры — это болезнь какая-то.
Так вот, я тут о политике, это самая последняя моя большая тирада о ней.
Поясняющая. Это не приглашение к дискуссии всех напропалую, даже не повод к выкладыванию статистики и своих соображений кем попало, так сказать, в пылу базара. Нет, это я поясняю свое отношение, не отношение даже, а причины недовольства.
Прям вот просто скажу — отчего я возмущаюсь и злюсь. Не от статистики, не от того, что да, «надо терпеть». А от того, что терпеть надо всем. Когда в тундре горит, горе у всех. А тут, получается, лучшие люди города как не поступались ничем, так и не поступаются, а даже требуют ещё. И денег, оказывается, у них взять нельзя. А у обычных людей — можно. И то сказать, вдругопять с работы уйдут, беда. Где такого найдёшь, пригожего да разудалого? А граждан Ивановых у нас много. Кто их считает? Именно так и получается.
Вот это вот и задевает.
Это в крови, от природы — беда, значит, решаем все. Все, а не за счёт кого-то одного или ста миллионов.
У нас тоже тут не всё хорошо. Я, например, не понимаю, отчего это геофизика начали пускать в столовую. Геофизика начали пускать, а комаров и собак нет.
Как так? Должна же быть какая-то последовательность в действиях? Эдак скоро сюда навезут геофизиков и под давлением мирового сообщества устроят равноправие. И что тогда? Мы проиграем выборы, а они станут в наших небоскрёбах гадить в лифтовые шахты?!
Прошу понять меня верно — конечно же, я не расист. Не луддит, не суфражист и не мормон. Именно поэтому надо как-то окончательно решать вопрос с геофизиками.
А ещё вокруг ольхового стланика возник какой-то изумрудный подшёрсток, растет чего-то... красиво, да.
Злость — это плохо.
Шумит река, перекатывает валуны.
Так и люди, шумят и перекатывают.
В общем, пока это последнее размышленье о политике.
Очень уж трудно отсюда взвешивать.
Как будто кто-то блеванул на чистый снег. Посмотришь — и совсем неохота анализировать, а вот скулу своротить охота.
А на кой мне сейчас злоба? Она мне и потом-то не нужна, а теперь и вовсе. Вернусь, небось, ещё не поздно будет.
Бог управит.
Смотрите по сторонам.
23 июля
Моим друзьям, тем, кто творит, живым и мёртвым.
Я уже сто раз писал и напишу ещё столько раз, сколько мне покажется необходимым. Беда наша в том, что мир замкнулся. Остались какие-то задворки. Красивые, чистые, безлюдные, но задворки.
Как говорил рыжий слесарь-мизантроп дядя Коля у пункта сдачи посуды на Остоженке — не системообразующие, не влияющие на судьбы мира напрямую.
После этого дядя Коля шел сдавать не принятые Люськой винные бутылки на угол Садового кольца, в гастроном напротив «Берёзки».
А нам бутылки нести некуда.
Именно поэтому Воля снова актуальна как внутреннее состояние человека.
Рано или не слишком поздно концентрация Воли в умах выйдет социальными преобразованиями и в очередной раз сметёт (далее по старым текстам конца XIX и первой половины ХХ веков). Те самые «майданные» технологии сработают против властителей мира, и всё уйдёт на новый кровавый виток.
