(
Suicide: A Discourse on Voluntary Death (1976)), покончившего с собой, приняв смертельную дозу яда. Амери выжил в Аушвице, но не смог пережить свое выживание. И вряд ли кто сможет. Благодаря нашим предкам и миру за нашей спиной, мы никогда не увидим эту жизнь как ЗЛОВЕЩЕ БЕССМЫСЛЕННУЮ. Никто никогда не говорит о том, что проклятие предков отравило нас in utero (в утробе матери) и теперь пачкает наше существование. Врачи родильных отделений не плачут особенно часто. Врачи не склоняют головы со словами: «Секундомер запущен». Если младенец плачет, то все в порядке. Время высушит его слезы; время вылечит все. Время вылечит всех, пока не останется никого, кого можно лечить. После этого все станет таким, каким было до того, как мы пустили корни там, где мы быть не должны.
Для каждого из нас — а потом и для всех нас — наступит день, когда с будущим будет покончено. А до тех пор человечество снова и снова будет привыкать к каждому ужасу, который постучится в нашу дверь, как это было всегда. И так будет продолжаться, и продолжаться, до полной остановки. И будет продолжаться ужас, и поколения будут валиться в будущее словно в общую могилу. И ужасы, которые мы приняли, мы передадим дальше, как дурное наследство. Быть живым: десятилетиями подниматься по будильнику, пробираться через очередной круг настроений, ощущений, мыслей, желаний — всю гамму побуждений — и наконец рухнуть в постель в пот дёгтя мертвого сна или медленного огня фантасмагорий, растлевающих наш спящий разум. Почему столь многие из нас страстно желают сменить на пожизненное заключение веревку или ружейный прицел? Разве не заслужили мы смерти? Но мы не задаемся такими вопросами. Они нам не интересны, потому мы не обращаемся к ним и не отвечаем, положа руку на сердце. Верно ли заканчивать с таким настроением заговор против человеческой расы? Нам кажется, что мы выбрали правильный курс: смерть трагедии на руках несуществующего. Мир, перенаселенный нерожденными, не будет страдать, если мы сотрем содеянное, с тем чтобы мы могли продолжать жить так, как жили все эти годы. Как уже говорилось, ничего из известного не может заставить нас сделать этот шаг. Может ли быть что-то более немыслимое? Мы ведь просто люди. Спросите кого угодно.
(Перевод revliscap, март 2018)
