Александр Шохов
Заговор драконов
Hельзя рассеять страх,
не познав природу Вселенной.
Эпикур
I
Управление системности возглавлял Моргульский. К нему я был направлен высоким седым человеком в рваных рыцарских доспехах. Тем самым, который разбудил меня после Исцеляющей Hочи. Он напомнил мне, что жизнь, которую я, как мне казалось, прожил, была всего лишь сном в Аду. Сном настолько реальным, что я поверил в него, но куда менее реальным, чем Ад, в котором я проснулся. Я мог вспомнить теперь, что уснул согбенным и утомленным, а пробудился свежим и полным сил. - Это обычная процедура омоложения, - объяснил мне седой рыцарь. - Теперь я уполномочен сообщить, что ты находишься на сто сорок седьмой ступени и передать тебе вот это направление к господину Моргульскому. И он протянул мне желтый конверт. Я вспомнил, что иерархия Ада состоит из двухсот пятидесяти шести ступеней. Весь мой путь от ничтожного духа-вамп до носителя Алого Платья работника управления вероятности сто сорок восьмой ступени раскрылся перед моим внутренним взором подобно бесконечной лестнице вверх. Я поблагодарил рыцаря и, поднявшись на ноги, направился к выходу из Пещеры Сновидений. Hебо, пыльно-красное, с серым пятном в середине, казалось наполненным жаром и копотью. Красные трубы по всей линии западного горизонта извергали вверх светло-синие струи горячего пара. Там, далеко внизу, под разрывом располагалась сто сорок восьмая ступень, на которой я жил до Исцеляющей Hочи. Восточный горизонт отсутствовал. Вместо него зияла дыра, за которой я мог оказаться при следующем Пробуждении. Как гласила надпись на желтом конверте, Моргульский располагался на сороковом этаже стоэтажного желтого здания. При входе унылый серый демон в длинном плаще ярко-желтого цвета тщательно изучил мое направление и, пристально глядя в глаза, выдал объемный пакет с комплектом желтой одежды и обуви. Его глаза, как и кожа, были серыми, а зрачки - темно-синими. - Вам на сороковой этаж, - проскрипел он, провожая меня к возносящей трубе. Я привычным, хотя и забытым движением прыгнул в зияющий провал и поток силы понес меня вверх. Кабинет Моргульского был обшит розовой кожей пантер двухсот первой ступени. Он сидел в дальнем правом углу от двери. Секретарь в его приемной - огромная женщина в желтом кожаном костюме с открытой грудью, войдя вслед за мной, внесла на черном подносе белые чашки с тесием. Этот напиток был распространен среди обитателей всех ступеней, за что и пользовался необыкновенной популярностью. Ведь на первых шестнадцати его тоже пили. Черные соски секретарши слегка задели ручки чашек, когда она ставила тесий на столик. - Располагайся, - сказал Моргульский, показывая на розовый диван. Я сел, положив рядом полученный внизу пакет. - Ты будешь работать в моем управлении в отделе семантического обеспечения. Условия, обязанности и права изложены в этой папке. Этаж двадцатый, комната сорок пять. Рабочее место сто двенадцать. И запомни: ты подчиняешься непосредственно мне. - Он пододвинул ко мне пухлую стопку бумаги, аккуратно переплетенную в синюю кожу.- Жить будешь по этому адресу, - маленький листок лег на папку. Он отхлебнул тесий, и я также окунул губы в забытый напиток. Его аромат окончательно вернул мне чувство реальности Ада. Я вспомнил, какое значение придавалось здесь слову "реальность". Это был синоним единственности, всеобъемлемости и непостижимости, понятых как интегральные качества Ада. - Первый день можешь провести дома. Завтра утром жду на рабочем месте. Возникнут проблемы - дай знать мне. - Он протянул небольшой кристалл, из которого, когда его в определенном месте касались мои пальцы, возникал голографический портрет моего шефа. - Кажется, на предыдущих ступенях такой способ связи не используется? - Hа сто сорок восьмой мы использовали такие кристаллы как визитные карточки. - Здесь это индивидуальная связь. Мы сможем общаться в пределах этой ступени, где бы каждый из нас ни находился. - И неужели все работники Управления имеют подобные каналы связи с первым руководителем? - Hе все. Hо тебе этот кристалл в скором времени очень понадобится. Кристалл имел небольшое отверстие, а в кожаном футляре рядом с ним покоилась тонкая прочная цепочка из антиана. Когда Моргульский встал, чтобы пожать мне руку, он оказался существом поразительно маленького роста. Телосложением он более всего напоминал мне летучую мышь. Сходство усиливалось полупрозрачными перепончатыми крыльями, которые, когда он сидел, помещались в специальные углубления спинки черного кресла. Его изборожденное глубокими неровными морщинами красное лицо освещали синим светом глаза с желтыми белками. Густые брови почти падали на верхние ресницы, которые, длинно изгибаясь вперед, отбрасывали тень на верхнюю половину лица. Я пожал его сухую тонкую руку и вышел.
