Загадки первых русских князей - страница 69
В 1978 году в сборнике статей «Древняя Русь и славяне» С. С. Ширинский опубликовал небольшую статью «Археологические параллели к истории христианства на Руси и в Великой Моравии». С. С. Ширинский отметил, что в землях восточных славян в IX–X века, преимущественно в Среднем Поднепровье, в районе древнейших центров Руси — Киева и Чернигова — среди основной массы славянских языческих погребений, совершенных по обряду трупосожжения, появляются и захоронения-трупоположения. Известно, что основное требование христианских миссионеров к изменению погребального ритуала новообращенных христиан заключалось в отказе «для спасения души» от языческого обряда кремации. В основном изученные С. С. Ширинским могилы принадлежат знати, дружинникам. В этих захоронениях наблюдается удивительное смешение христианских и языческих обрядов. С одной стороны, это трупоположения, что является доказательством принадлежности покойного к христианам, тем более что рядом с костями найдены кресты-тельники и кресты-накладки. С другой стороны, для этих захоронений характерно наличие пышного погребального инвентаря, предметов, подчеркивающих «рыцарскую принадлежность» погребенных, а иногда и убитых женщин и рабов. Чаще всего в могильной яме или над ней встречаются следы ритуальных очистительных костров и отдельных костей животных — остатки стравы. Долгое время эти могилы считались норманнскими, однако это грубая натяжка. С. С. Ширинский, сделав целый ряд сопоставлений, пришел к выводу, что эти могилы полностью соответствуют захоронениям конца IX — начала X вв. в Великой Моравии>{204}. Б. А. Рыбаков, согласившись со многими выводами С. С. Ширинского, определил могилы киевщины и черниговщины как переходные от язычества к христианству и отнес их к первой половине X века, «до Игоря включительно, а может быть и несколько позже»>{205}. Перед нами — целая группа захоронений по моравскому образцу, возможно, мораван или русов, крещенных моравскими христианами.
Факты, свидетельствующие о переселении на Русь в первой половине X века моравских христиан, заставляют нас обратить внимание на сведения, содержащиеся в произведениях ряда западнославянских ученых XVI–XVIII веков, о некоем русском князе Олеге, родственнике киевской династии, обретавшемся в X веке в Моравии. Еще в 1593 году известный чешско-польский писатель Бартоломей Папроцкий в своем сочинении «Zrdcadlo slawneho Margkrabstwij Morawskeho» изложил краткую историю появления в Моравии русского родоначальника Жеротинов (одного из местных знатных родов) — сына Колги (вероятно, Олега) Святославича, племянника русских князей Ярополка и Владимира. Этот князь был отправлен в Чехию к местным князьям своим отцом, который опасался угроз «сурового тирана» Ярополка, желавшего убить и своего брата, и его сына. Ярополк действительно собственноручно убил Колгу, но затем и сам стал жертвой гнева брата Владимира. Между тем сын Колги, посланный отцом в Чехию с большим запасом золота и серебра, привязался к новой родине, отказался от титула князя и принял достоинство рыцаря. Этот рассказ несомненно отражает хорошо известную из Повести временных лет историю борьбы Святославичей в 70-х годах X века. Однако Б. Папроцкий, связывая это повествование с «анналами русскими и польскими», датировал происходившие события почему-то 861 (6370) годом.
Несколько иначе излагалась история русского беглеца в небольшом трактате по генеалогии рода Жеротинов — «De origine baronum a Zierotin», написанном Яном Амосом Коменским в 1618–1621 годах, когда он проживал в Моравии и был в числе приближенных одного из Жеротинов. Рукопись эта до нас не дошла, но содержащиеся в ней данные о Руси были использованы в вышедшем в свет в 1677 году труде моравского историка Томаша Пешины из Чехорода «Mars Moravicus». Согласно известиям Я. А. Коменского и Т. Пешины, беглеца из Руси звали Олегом (Olegus) и появился он не в Чехии, а в Моравии, и не 861 (6370) году, а в первой половине X века. Олег был племянником князя Ярополка, но Т. Пешина допускал, что он мог быть и братом Ольги, жены Ярополка (?), отца «Jori» (Игоря?).
