То, что эти князья активно действовали на международной арене, видно из многочисленных сообщений восточных и византийских источников об участии различных по численности отрядов русов в войнах Византийской империи в качестве вспомогательных сил. В 934 году во время переговоров византийского патрикия Косьмы с лангобардами Южной Италии его сопровождали, кроме греков, 700 русов. В 935 году протоспафарий Епифаний отправился из Византии к берегам Южной Франции для заключения договора с Гуго Провансальским. Его сопровождали те же русы, что и Косьму. В 935 же году 415 русов участвовали в походе византийцев в Италию против лангобардов. В 949 году 629 русов участвовали в походе греков на Крит. В 954 году полководец Варда Фока осадил арабскую крепость Ходасу с большим войском, в составе которого были и русы. А в 955 году полководец Никифор Фока осаждал ту же крепость и в его войске также были русы. В 960–961 годах русы участвовали в отвоевании Никифором Фокой острова Крит у арабов, а в 962 году они воевали в Сирии. В 964 году русы участвовали в неудачной экспедиции византийцев на Сицилию.
В арабских источниках содержится не меньше сообщений о походах русов на Восток. В 909 году русы на 16 судах прибыли в Абесгун, взяли город, а затем заняли Макале (Миан-Кале в Астрабадском заливе). В следующем году русские совершили нападение на Сари, Дайлем и Гилян на побережье Каспийского моря. В 913 году русы с разрешения хазарского кагана проникли вновь в Каспийское море и взяли Джиль, Дайлем, Абесгун, Нефтяную Землю (Баку) и другие города Табаристана и Азербайджана. На обратном пути они вступили в жестокую борьбу с мусульманами Хазарии, мстившими за поход русских на мусульманские города Закавказья. Ниже мы еще подробно рассмотрим один из самых знаменитых походов русов на Восток — нападение на город Бердаа в 40-х годах X века>{91}. Вероятно, предводителями русов в этих походах были все те же русские князья договора 944 года.
По существу, греки заключали договор не с киевским князем, а со всеми русскими князьями. Для того чтобы вести внешнюю политику, учитывающую мнение всех князей, необходимо знать их интересы и внутри Руси. Отсюда следует вывод о сильном влиянии этих князей внутри страны. Из того, что внешняя и внутренняя политика Киевской Руси зависит от мнения всех князей, а не только от одного Игоря, а управление страной осуществляется при помощи целой системы договоров, явно следует, что князь киевский Игорь — не монарх, а остальные князья, перечисленные в договоре — не его подданные. Для того чтобы составить договор с греками, послать своих представителей на встречу с ними, обсудить внутренние дела, необходимо съехаться на переговоры всем князьям. А так как от участия в них всех князей зависит внутренняя и внешняя политика Руси, то авторитет этого съезда, учитывая независимость князей от Киева, гораздо выше авторитета киевского князя. Можно даже сказать, что Русь находилась в управлении не одного, а множества князей. Об этом свидетельствует и Константин Багрянородный, сообщая о том, что «когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением». Здесь «архонты» действуют вместе, без выделения какого-либо главного князя из остальных с помощью специального титула.
Итак, у нас нет данных о подчиненном положении русских князей относительно киевского князя. Он являлся скорее предводителем княжеского союза, зависимым от съезда князей. Для того чтобы вполне оценить роль княжеского съезда, следует обратить внимание на то, что, согласно Повести временных лет, после смерти Олега его власть переходит к Игорю, хотя не исключено, что у Вещего Олега могли быть дети. Таким образом, власть над столицей Киевской Руси наследовалась не по прямой нисходящей линии. Еще раз отметим, что далеко не все князья, входившие в союз и перечисленные в договоре 944 года, происходили от одного предка. Что же позволяло тому или иному князю занять княжеский стол в Киеве? Конечно же, поддержка других русских князей и, разумеется, самих киевлян, как это было и позднее, в XI–XII века. Отсюда можно сделать вывод, что князь, лишившийся этой поддержки, мог потерять и Киев.
