Загадки первых русских князей - страница 2

. Но результат был впечатляющим: «У него (Н. П. Румянцева. — А.К.) была крупнейшая библиотека в России, насчитывающая около 28,5 тысяч книг, среди которых почти полторы тысячи — русских, в том числе — 213 старопечатных. Отдел истории включал более 12 тысяч томов. Богатейшее собрание оригинальных славянских рукописей и их копий насчитывало свыше 700 номеров. В нумизматическом кабинете только греческих и восточных монет оказалось около полутора тысяч экземпляров, а в этнографической коллекции находились предметы быта, оружие, одежда, украшения русских, алеутов, коряков, а также народностей, населявших Филиппинские, Сандвичевы и другие острова. Граф владел и богатым собранием разных минералов. По универсальности подбора всевозможных памятников и их научной ценности все собрания Румянцева занимали одно из первых мест в России начала XIX в.»^>{5}. Благородный человек и патриот, Н. П. Румянцев подарил свою библиотеку и коллекции Отечеству. В его доме в Петербурге в 1831 году, на основе библиотеки и собраний графа, был открыт Румянцевский музей, переведенный в 1860-е годы в Москву. Именно собрание Н. П. Румянцева составило основу нынешней Ленинской библиотеки.

Но таких, как Румянцев, было единицы. Один из его сотрудников П. М. Строев отмечал, что колоссальное количество письменных памятников гниет в сырых подвалах учреждений, на колокольнях, в монастырских и церковных хранилищах, «никем не хранимых и никем не описанных, в архивах, кои нещадно опустошает время и нерадивое невежество, в кладовых и подвалах, недоступных лучам солнца, куда груды древних книг и свитков снесены для того, чтобы грызущие животные, черви, ржа и тля могли истреблять их удобнее и скорее». Бумажный «хлам» использовали на растопку печей, просто жгли, чтобы избавиться от лишнего, топили в реках, торговцы покупали книги на вес и заворачивали в страницы товар, проходившие через монастыри воинские части использовали пергамен для изготовления стелек в сапоги, его расхищали и вывозили за границу иностранцы. Другой участник румянцевской «дружины» К. Ф. Калайдович восклицал: «Какой отчет дадим мы просвещению? У нас нет полного собрания древностей или хотя такого, который бы предвосхитил прочие: один имеет то, другой — другое и все это рассеяно в руках частных, неверных»^>{6}. Однажды митрополит Евгений Болховитинов, направляясь в Юрьев монастырь под Новгородом, встретил по дороге воз с монастырскими книгами, предназначенными для уничтожения. Он вернул книги в монастырь и, приступив к их разбору, нашел там ценнейшие рукописи, в том числе и XI века. Все это случаи из XIX века. Но XX век не исключение. Бывало, уничтожались книги из разоренных церквей и монастырей, а иконами, как ненужными досками, колхозники выкладывали дорогу к свинарнику.

Основным нашим источником по истории Киевской Руси являются летописи. Это типичные для той эпохи исторические сочинения, характерной особенностью которых по форме является погодная запись событий, подробная в одних случаях и очень краткая в других. Всего до нас дошло более двухсот летописных текстов, хранящихся ныне в различных библиотечных, музейных и архивных собраниях. С середины XIX века они публикуются учеными в виде выпусков «Полного собрания русских летописей». На сегодняшний день вышло лишь более сорока томов. Они неоднократно публиковались, а с 1997 года издательство «Языки русской культуры» осуществляет репринтное переиздание «Полного собрания». В свет вышло уже около двадцати томов.

Сразу оговорюсь — в распоряжении историков нет ни одной летописной рукописи X–XIII веков. Однако позднейшие летописцы XIV–XVI веков, труды которых до нас дошли, переписывали более ранние летописи, сводили несколько летописных произведений в одно. Поэтому все имеющиеся у нас летописи называются «сводами». Ранние летописи редактировались, сокращались или дополнялись сводчиками. Беря в руки летопись, невозможно знать заранее, кому принадлежит интересующий нас текст: автору середины XI века, либо редактору или переписчику, жившим на 100 или даже 500 лет позднее. Несмотря на это, на основе поздних летописных сводов, ученые могут восстановить тексты более ранних летописей. Но это — сложный, кропотливый труд, удел профессионалов высочайшего класса.