10. Святослав, надменный одержанными победами над Мисянами, исполненный варварской своей гордости (ибо он совершенно уже овладел их страною), устрашивший и изумивший их врожденною своею свирепостью (сказывают, что он, взявши город Филиппополь, жестоким и бесчеловечным образом пересажал на кол двадцать тысяч человек пленных и, тем устрашив их чрезвычайно, заставил себе покориться), дал послам Римским следующий гордый ответ: «Что он не оставит сей богатой области, если не дадут ему великой суммы денег, если не выкупят завоеванных городов и пленных. Ежели Римляне, — говорил он, — не захотят мне столько заплатить, то да переселятся они из Европы, им не принадлежащей, в Азию; да не мечтают, что Тавроскифы без сего примирятся с ними». Император Иоанн, получив от Скифа такой ответ, вторично отправил к нему послов с следующим известием. «Веруя в Провидение, управляющее вселенною, и исполняя Христианские законы, мы не должны сами разрывать мира, непоколебимо до нас дошедшего от предков наших, в котором сам Бог был посредником. И так советуем вам, как друзьям, немедленно и без всяких отговорок выступить из земли, совсем вам не принадлежащей; не послушав сего совета, вы разорвете союз наш, а не мы. Но не почитайте ответ сей слишком надменным: мы надеемся на Христа, бессмертного Бога, что, против воли вашей, вы изгнаны будете из сей страны, если сами добровольно не удалитесь. Я думаю, — говорил он, — что ты, Святослав, еще не забыл поражения отца своего Игоря, который, презревши клятву, с великим ополчением, на десяти тысячах судов, подступил к царствующему граду Византии и едва только успел с десятью ладьями убежать в Воспор Киммерийский с известием о собственном бедствии. Я не упоминаю о его несчастной смерти, когда, плененный на войне с Германцами, он привязан был к двум деревам и разорван на две части. Не думаю, чтоб и ты мог возвратиться в свое отечество, если принудишь выступить против себя все Римское войско; но со всею ратью погибнешь в сей стране и ни одно огненосное судно не придет в Скифию с известием о постигшей вас жестокой участи». Святослав, раздраженный сими словами и увлеченный своею яростью и безумием, сказал ему в ответ: «Не вижу никакой необходимости, побуждающей Римского Государя к нам идти; по сему да не трудится путешествовать в нашу землю: мы сами скоро поставим шатры свои пред Византийскими воротами, обнесем город крепким валом и, если он решится выступить на подвиг, мы храбро его встретим, покажем ему на самом деле, что мы не бедные ремесленники, живущие одними трудами, но храбрые воины, побеждающие врагов оружием, хотя, по невежеству своему, он считает Русских слабыми женщинами и хочет устрашить их своими угрозами, как пугают грудных детей разными чучелами».
И. Государь, услышав такие безумные слова его, решился не медлить более и со всею скоростью готовиться к войне, чтоб упредить его приход и преградить приступ к царствующему граду Византии. И так он набрал себе отряд храбрых юношей, назвал его бессмертным и приказал быть всегда при себе. После сего он велел Магистру Варду Склиру, родному брату умершей супруги своей Марии, мужу деятельному и отличному храбростью, также Патрикию Петру, избранному Императором Никифором в Начальника стана, по свойственной ему доблести и военным подвигам (когда, во время нашествия Скифов на Фракию, на одном сражении, в котором сему скопцу Петру случилось выступить с своим отрядом, вождь Скифский, человек огромный, покрытый твердейшею бронею, выехал на средину битвы и, махая длинным копьем, вызывал желающего с ним сразиться, тогда, говорят, Петр, сверх всякого ожидания, исполненный мужества, сильно кольнул коня своего шпорами и, направив копье, с такою силою обеими руками ударил его в грудь, что оно, сквозь кольчужную броню, пронзило его спину на вылет; — и великан безгласен повергся на землю.
Скифы, пораженные сим новым и странным случаем, обратились в бегство), сим, говорю, двум полководцам Государь приказал отправиться с своими полками в пограничную и близкую область Мисии, зимовать там и занимать войско учением; обходить страну, чтобы она никакого не потерпела вреда от Скифских набегов и посылать в неприятельский стан воинов, одетых в Скифское платье, знающих оба языка с тем, чтоб они узнавали их намерения и ему доносили. И так, получив от него такое повеление, они вступают с своими полками в Европу.
