<…>
5. Во время сих его подвигов (подвигов императора Никифора Фоки (963–969). Имеются в виду победы над арабами. — А.К.) пришли от Мисян (так Лев Диакон называет болгар. Болгарское посольство появилось в Константинополе зимой 965–966 гг. — А.К.) послы с известием, что Предводитель отправил их требовать с него положенной дани. Никифор, наполненный гнева и чрезвычайно раздраженный, чего никогда с ним не бывало (ибо, как человек хладнокровный, он не скоро воспламенялся гневом) воскликнул громким голосом: «Ужасное постигло бедствие Римлян (напомню — византийцы считали себя потомками римлян. — А.К.), если они, победители всех неприятелей, должны теперь платить дань, как невольники, бедному и гнусному народу Скифскому». Потом, обратясь к Варду, своему родителю (провозглашенный тогда Кесарем, он случайно вместе с ним находился) спросил его, что значит требование с Римлян дани. «Ужели ты, — говорил он, — произвел меня на свет рабом? Ужели я, самодержавный Государь Римский, платя дань, буду подвластен бедному и презренному народу?» И так приказал бить послов по ланитам, говоря: «Подите и скажите вашему начальнику, одетому в кожух и грызущему сырые шкуры, что сильный и великий Государь Римлян скоро сам придет в твою страну, отдать полную дань для того, чтобы ты, рожденный рабом, научился называть повелителей Римских своими Господами и не требовать с них дани, как с невольников». После сего отпустил их в свою землю; а сам отправился с великим ополчением в поход против Мисян и на пути овладел всеми пограничными городами. Обозрев их землю и увидев лесистые и гористые места (ибо в сей стране, говоря поэтически, всюду опасность стоит на опасности, за горным и лесным местом следует утесистое и наполненное рвами, а далее болотистое и топкое: она находится близ гор Родопы и Ема и, орошаемая большими реками, весьма обильна водою; лесиста и везде преграждена неприступными горами) он почитал безрассудным делом вести войско в беспорядке, по местам опасным и предать на побиение Мисянам. Здесь Римляне часто, говорят, подвергались совершенной гибели.
6. И так решился не подвергаться опасности в местах непроходимых и неизвестных. По сему он возвратился со всем войском в Византию. Почтив достоинством Патрикия отважного и пылкого Калокира, он послал его к Тавроскифам, называемым обыкновенно Россами, с тем, чтобы он, раздавши тысяча пятьсот фунтов (15 центенариев) врученного ему золота, привел их в землю Мисян для ее завоевания. Калокир поспешно отправился; а Государь, назначив конный бег, сам пришел смотреть игры.
1. Таким образом Император Никифор, прошед всю Сирию и приморские страны, преодолевши всех врагов и, как говорят, «сделав добычей Мисян» (это старинная поговорка, буквально означает «подвергнуться опустошению огнем и мечом». — А.К.), разорил весьма многие города и, построив в три дня безопасное укрепление на самом выгодном месте пред великою Антиохиею, возвратился, как я выше сказал, в Византию. После сего он отправил к предводителю Карфагенян (имеется в виду эмир Египта. — А.К.) послов и вместе с ними послал ему в подарок меч беззаконного и нечестивого Магомеда, взятый в добычу из одной завоеванной Палестинской крепости и требовал возвратить к себе Патрикия Никиту, плененного во время поражения Римлян в Сицилии и к нему отосланного, как сказано было выше. Он грозил ему в письме, что, если не поспешит освободить его из уз неволи и прислать к нему, он должен ожидать непримиримой брани, от которой все его владение разорено будет Римскими полками. Карфагенянин, устрашенный сим известием, как Скифским повелением, отослал в подарок Государю Никифору не только Патрикия Никиту с прочими пленниками, но и всех невольников Римских, плененных в разных местах и содержавшихся в заключении: ибо страх овладел им, как услышал о сухопутном и морском его войске. Все народы страшились, ужасались непобедимой и неприступной в сражениях силы Никифора, побеждавшего всех неприятелей, как бы по Божию мановению; все старались иметь его не врагом, но союзником и повелителем. Таким образом Патрикий Никита и прочие Римские пленники, освобожденные из уз неволи и заключения, возвратились в Византию. Государь веселился, торжествовал сей день и, за освобождение граждан, совершал, как должно, благодарственные Богу моления. Во время сих деяний Государя в Сирии и Византии, посланный по царской его воле к Тавроскифам Патрикий Калокир, пришедши в Скифию, понравился начальнику Тавров, подкупил его дарами, очаровал лестными словами (весь Скифский народ чрезвычайно корыстолюбив, жаден к подаркам и даже любит сами обещания) и убедил идти против Мисян с великою ратью с тем условием, чтобы он, покоривши их, удержал их страну в собственной власти, а ему содействовал в завоевании Римского Государства и получении престола. Он обещал ему за то доставить великие, бесчисленные сокровища из казны Государственной.
