— Я ничего этого не знал…
Наташа покачала на руке дневник Беллы, потом положила его перед Жераром.
— Вы многое о своей дочери не знали.
— Но как дневник попал к директору? — спросила Мелисса.
— Мне это неведомо, — пожала плечами Наташа. — В начале дневника Белла называет Рекора своим вторым отцом… — В руке Жерара хрустнул бокал. Не замечая крови, он еще сильнее сжал осколки.
Артер первым пришел в себя, заставил друга разжать руку, извлек из его ладони стекло и вызвал слуг. Жерар с руганью прогнал их, сам замотал ладонь платком. Потом сел и осторожно раскрыл первую страницу дневника. В тишине прошло несколько минут — никто не осмелился прервать чтение.
Вдруг Жерар поднял тяжелый взгляд на Ларшена.
— Этого я тебе никогда не прощу.
— Жерар…
— Уходи, Ларшен… Иначе не сдержусь. Больше никогда не смей появляться на пороге моего дома.
Ларшен вскочил, потом замер и опустил голову. Шагнул к двери, но, проходя мимо Наташи, посмотрел на нее.
— Довольна?
— Вы меня в чем-то обвиняете?
— Ты…
— Я должна была утаить эту информацию?
— Ларшен, уходи! — в голосе Жерара уже слышались раскаты грома.
Ларшен Тирен выпрямился и медленно вышел из комнаты.
— Папа, — пискнула Мелисса, медленно встала, ее качнуло. — Я…
Торен вдруг вскочил, подбежал к Мелиссе сзади и обхватил ее.
— Не смей ничего говорить! Не смей! Ты ни в чем не виновата! Ты пыталась остановить отца! Господин Реордан, ну скажите же ей?
Под тяжелым взглядом Жерара девушка съежилась.
— Думаю, Белла, назвала бы тебя подругой, — вдруг задумчиво проговорила Наташа.
Жерар вздрогнул, опустил взгляд, о чем-то задумался.
— Я тебя ни в чем не обвиняю, — наконец вздохнул он. — Двери моего дома всегда открыты перед тобой. — Он медленно встал, прихватил дневник дочери и, сгорбившись, удалился. Его жена суетливо поднялась со своего места, вытерла глаза и поспешила вслед за мужем — за все это время она так и не произнесла ни слова.
Наташа вздохнула, грустно посмотрела на троих друзей. Торен так и застыл, обняв Мелиссу, рядом с ней замер Ройс, готовый защитить ее от отца, если понадобится. Вот они повернулись к Наташе.
Можно ли разговаривать взглядами? Наверное, да. По крайней мере, все они друг друга поняли.
Наташа опустила голову, прикусив губу.
— Я говорила тебе, Ройс, что правду иногда лучше оставить спрятанной…
— Нет, — ответил Ройс, подумав. — Ты сняла с моих плеч тяжелый груз… спасибо.
Наташа кивнула, снова опустила голову. Развернулась и зашагала к выходу. Дарк поспешил следом.
Артер Леройс догнал их на улице. Хотя, скорее всего, специально ждал, когда они выйдут из дома, чтобы поговорить без помех.
— Ты действительно довольна тем, что сделала? — прямо спросил он.
Наташа подняла голову.
— А что бы вы сделали на моем месте, Артер? А? Вы бы утаили эту правду?
Леройс замер. Отвернулся.
— Мне трудно быть беспристрастным. И Ларшен, и Жерар — мои друзья. Мы с ними с самого детства. Боюсь и в этот раз я бы выбрал дружбу. Жерар никогда не простит Ларшена… и винить его я не могу.
— Да, винить его трудно.
Леройс вдруг выпрямился, словно приняв какое-то решение.
— Сейчас отправлюсь на допрос профессора. Как я понимаю, дело, ради которого вы к нам прибыли, еще не завершено.
— Вы сердитесь на меня за то, что я разрушила вашу дружбу? Но в чем моя вина, скажите? Это не я организовала общество Амура! Не я не смогла убедить Ларшена Тирена остановиться. Вы же начальник стражи! Вы могли на него повлиять!
— Я вас ни в чем не обвиняю, госпожа Наташа. Но дело нужно завершить. Допросные листы я пришлю вам с поверенным. Закончим оставшиеся формальности. — Леройс быстро кивнул, прощаясь, и удалился.
Наташа некоторое время смотрела в спину командующему.
— Дарк, скажи, я не права?
— Не знаю, — ответил телохранитель. — Я никогда не задумывался о таких отношениях между людьми. А впрочем, вы поступили совершенно правильно. Ларшен теперь прикроет это общество.
— Спасибо, Дарк, — вздохнула Наташа. — Поехали домой, отдыхать. Все-таки я совершенно не выспалась. Подождем допросных листов, которые обещал прислать Леройс.
Девушка отвернулась, старательно протерла глаза и твердо зашагала к стоявшей в стороне коляске. Дарк покачал головой и поспешил следом. Порой ему трудно было понять свою подопечную. Видно, что она сильно расстроена, но что именно ее расстроило, непонятно. Не Артер же Леройс?
