Он принял один конец сундука у пилота.
— Этот ящик слишком велик, — прибавил он. — Вам действительно нужно все это барахло?
Папа покраснел.
— У меня много фотоаппаратов, штативов и вещей. Хотя, наверно, я перебрал с багажом.
Артур нахмурился и посмотрел на нас с Николь.
— Это точно.
— Зовите меня Гарри, — сказал папа. — А это мои дети — Джордан и Николь. — Он кивнул в нашу сторону.
— Здравствуйте, — улыбнулась Николь.
— Приятно с вами познакомиться, — сказал я. Я могу быть вежливым, когда нужно.
Артур пристально посмотрел на нас и что-то проворчал себе под нос.
— Вы не говорили о детях, — обратился он к папе через минуту.
— Я уверен, что говорил, — возразил папа.
— Что-то не припомню. — Артур нахмурился.
Все замолчали. Мы вышли из дверей аэропорта и оказались на грязной дороге.
— Хочу есть, — сказал я. — Давай поедем в город и перекусим.
— А как далеко до города, Артур? — спросил папа.
— Как далеко? — отозвался Артур. — Да он перед вами!
Я удивленно огляделся вокруг. Тут была толь-ко одна дорога. Она начиналась от аэропорта и упиралась в гору снега в двух кварталах от него. Вдоль дороги здесь и там стояли несколько деревянных домиков.
— Это и есть город? — выпалил я.
— Это, конечно, не Пасадена, — проворчал Артур. — Но мы здесь живем.
Он повел нас по грязной дороге в забегаловку под названием «Закусочная Бетти».
— Думаю, вы проголодались, — пробубнил он. — Можете съесть что-нибудь горячее пе-ред тем, как мы отправимся.
Мы устроились в отдельной кабинке у окна. Мы с Николь заказали гамбургеры, жареную картошку и кока-колу. Папа и Артур — кофе и тушеное мясо.
— Я приготовил сани и четырех собак, — сообщил Артур. — Собаки повезут ваш сундук и остальную поклажу, а мы пойдем рядом с санями.
— Отлично, — сказал папа.
— Как?! — возмутился я. — Мы что — пойдем пешком? А далеко?
— Миль десять или около того, — ответил Артур.
— Десять миль?
Я никогда еще не ходил пешком так далеко.
— А почему мы должны идти? Почему мы не можем лететь на вертолете или еще как-нибудь?
— Потому что по дороге я собираюсь фотографировать, Джордан, — ответил папа. — Здесь прекрасные виды. Никогда не знаешь, что тебе встретится на пути.
«Может быть, нам попадется снежный человек, — подумал я. — Вот было бы классно!»
Нам принесли еду. За обедом мы молчали. Артур не смотрел мне в глаза. Он никому не смотрел в глаза. Всё время, пока он ел, он пялился в окно. За окном проехал джип.
— А вы когда-нибудь видели это снежное существо, которое мы ищем? — спросил папа Артура.
Артур наколол на вилку кусок мяса и отправил его в рот. И стал жевать. Жевал он долго. Папа, Николь и я смотрели на него, ожидая, что он скажет.
Наконец Артур проглотил кусок.
— Никогда не видал, — сказал он, — хотя слышал о нем много историй.
Я ожидал услышать одну из этих историй. Но Артур вернулся к еде.
Я не сдержался:
— А какие истории?
Он обмакнул кусочек хлеба в мясную подливку. Затем отправил его в рот. Прожевал. Проглотил.
— Два-три человека в городе видели чудовище, — сказал он.
— Где? — спросил папа.
— У большого снежного хребта, — ответил Артур. — За хижиной погонщика. На нашей стоянке.
— А на что он похож? — спросил я.
— Говорят, что он здоровенный, — сказал Артур. — Огромный и весь покрыт бурой шерстью. Вы, наверное, думаете, что это был медведь. Но это не так. Он ходит на двух ногах, как человек.
Я вздрогнул. Ужасный снежный человек по описанию был похож на злобного пещерного монстра, которого я однажды видел в ужастике.
Артур помотал головой.
— Лично я надеюсь, что мы его не найдем.
У папы аж челюсть отвисла.
— Но мы же здесь именно за этим! Это мое задание — найти его, если он существует.
— Существует, как пить дать, — заявил Артур. — Мой друг — тоже погонщик — однажды попал в снежную бурю. И наткнулся прямо на снежного монстра.
— И что же случилось? — спросил я.
— Лучше вам этого не знать. — Артур снова набил рот хлебом.
— Но нам интересно, — настаивал папа.
Артур погладил бороду.
— Монстр схватил одну из собак и рванул с ней прочь. Мой друг погнался за ним, пытаясь отбить собаку. Но не догнал его. Он лишь слышал, как воет собака. Жалобно. воет. Что бы там ни приключилось с собакой, звучало это просто жутко.
