— Знаешь, — он положил снимок настоящего медвежонка рядом со снимком игрушечного, — а не такая уж и большая разница между ними.
Я знал, что папа не рассердится. Он никогда не сердится. Поэтому-то я иногда и разыгрываю его. Папа и сам любит приколы.
— Я рассказывал, как однажды подшутил над Джо Моррисоном? — спросил он.
Джо Моррисон — папин друг, он тоже фотограф.
— Джо только что вернулся из Африки, где провел несколько месяцев, фотографируя горилл. Он носился со своими редкими снимками горилл и всем их показывал. Я видел эти фотографии — они действительно производили впечатление.
У Джо была назначена важная встреча с редактором журнала о природе. Он собирался показать свои фото. Он был уверен, что журнал непременно захочет их опубликовать.
Но Джо не знал, что мы с редактором вместе учились в колледже. Одним словом, я ей позвонил и попросил помочь мне разыграть приятеля.
Джо пришел на встречу и показал редактору фотографии. Она посмотрела их и ничего не сказала.
Джо не выдержал и прямо спросил: «Ну, что? Нравятся вам снимки или нет?» Он такой вспыльчивый, этот Джо!
— И что же она ответила? — спросил я.
— Она нахмурилась и сказала:
«Вы хороший фотограф, мистер Моррисон. Но боюсь, что вас обманули. Существа, которых вы фотографировалирых вы, вовсе не гориллы».
У Джо, конечно, челюсть отвисла. Он закричал:
— Что значит, не гориллы?!
А она с серьезным видом говорит: «Это люди в костюмах горилл. Можете вы отличить настоящую гориллу от человека в костюме гориллы, мистер Моррисон?»
Я рассмеялся.
— А что дальше? — поинтересовалась Николь.
— Ну, Джо, конечно, чуть кондрашка не хватила. Он сгреб фотографии и стал их разглядывать:
«Ничего не понимаю! Выходит, целых шесть месяцев я потратил на изучение людей, переодетых в горилл?»
В конце концов редактор рассмеялась и призналась, что это была шутка. Ей понравились фотографии, и она обещала их опубликовать. Джо поначалу ей даже не поверил. Почти пятнадцать минут понадобилось моей знакомой, чтобы его успокоить.
Мы с папой рассмеялись.
— Папа, а по-моему, это очень некрасиво, — недовольно проворчала Николь.
Свою любовь к розыгрышам я унаследовал от папы. А вот Николь пошла в маму — она более практична.
— Когда Джо оправился от шока, он оценил шутку, — успокоил ее папа. — И отплатил мне той же монетой, поверь мне.
Папа положил в ванночку следующее фото. Потом он достал его щипцами. На нем были два борющихся медвежонка. Папа удовлетворенно улыбнулся.
— Отличные получились снимки, — сказал он. — Но мне здесь еще много чего нужно сделать, ребята. Ступайте-ка отсюда, хорошо?
Он выключил красный свет и включил нормальный. Николь открыла дверь.
— Пожалуйста, не устраивайте беспорядка и не пачкайтесь, — добавил папа. — Вечером мы поедем в город на ужин. Я хочу отметить удачу. Фотографии с медведями получились что надо!
— Мы будем вести себя хорошо, — пообещала Николь.
— Говори за себя, — буркнул я.
— Джордан, я же просил! — воскликнул папа.
— Ладно.
Как только мы вышли из темной комнаты, Нас обдало жаром. Щурясь от послеполуденного солнца, мы с Николь пошли на задний двор. Моим глазам всегда нужно время, чтобы привыкнуть к свету.
— Что будем делать? — спросила Николь.
— Не знаю, — ответил я, — слишком жарко. Слишком жарко, чтобы делать что-то.
Зажмурившись, Николь на мгновение задумалась.
— Николь? — Я пихнул ее локтем. — Николь, ты о чем думаешь?
— Я думаю о снеге на папиных фотографиях. Может быть, это поможет мне почувствовать прохладу.
Она стояла неподвижно с закрытыми глазами. Пот градом катился с ее лба.
— Ну что? — спросил я. — Помогает? Она открыла глаза и тряхнула головой.
— Как я могу себе представить снег, если никогда его не видела?
— И то верно, — зевнул я и огляделся вокруг.
Мы живем на окраине Пасадены. У нас в округе встречаются только три типа домов. Такими домами застроено все на мили вокруг.
Как же скучно смотреть на все это! Мне почему-то от этого становится еще жарче. Возле каждого дома растет по паре пальм, от которых не слишком-то много тени. Через дорогу от нас — свободный участок. Дальше дом Миллеров. Самая яркая достопримечательность нашего двора, а может быть, и всего квартала, — это отвратительная папина компостная куча.
