Деланд опомнился первым и сумбурно обратился к дворецкому заплетающимся языком:
– Нам нужно срочно увидеть леди Маргарет Чейни. Немедленно! Вы меня слышите?
Дворецкий слегка отпрянул, но не особенно удивился, словно принимать ночных визитеров было для него привычным занятием.
– Леди удалилась почивать, сэр, – последовал сдержанный ответ. – Я выясню, согласится ли госпожа… мисс Чейни… принять вас.
– Мисс Чейни? – похолодел лейтенант. – Так ведь она…
– Эй, парень, мисс Чейни мертва! – заорал разъяренный констебль, и Клик не успел его одернуть. – Этот джентльмен привез меня сюда, чтобы я опознал тело. Именем закона приказываю пропустить нас: я намерен произвести в доме обыск!
Ошеломленный таким требованием, дворецкий с широко раскрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом попятился назад. Не упустив момент, Клик решительно шагнул в холл, Робертс – за ним.
– Абсурд! – воскликнул дворецкий, как будто до него только сейчас дошло, что посетители не шутят. – Абсурдно ваше утверждение, что мисс Чейни мертва…
В ту же секунду Клику показалось, будто земля уплывает у него из-под ног: дверь в одну из комнат внезапно распахнулась, на пороге появилась пожилая женщина. При виде ее сердце лейтенанта едва не застряло у него в горле: перед ним стояла дама, всего два часа назад лежавшая у его ног холодным трупом. Да, то была мисс Чейни собственной персоной!
– Мисс Чейни мертва? Что за хулиганская выходка? Что вы себе позволяете? – закричала хозяйка дома таким резким пронзительным голосом, что румяное лицо констебля побагровело от стыда.
Он сорвал с головы шлем и больно дернул себя за чуб.
– Прошу прощения за беспокойство, леди Чейни, – промямлил он, – но вот этот… этот субъект, – почти давился он словами, тыча в лейтенанта пальцем, – поздно вечером явился ко мне домой и оторвал меня от ужина, чтобы сообщить, что вы, смиренно прошу прощения, лежите убитая, а леди Маргарет, которую он привез сюда на своей машине, спит одна в пустом здании. Какой же я дурак, что поверил ему! Мне стыдно, леди! Но поставьте себя на мое место…
– Говорят же вам… – начал оправдываться Клик, но благородная мисс Чейни властным жестом велела ему замолчать и устремила на него горящий от гнева взор.
– Записали меня в мертвые?! – злобно воскликнула она, упирая руки в бока, и Клик с ужасом узнал кольца, которые совсем недавно обнаружил на пальцах убитой женщины. – Ничего другого и не приходится ждать от наглеца, который навязал свое общество беспомощной наивной девочке. Это из-за вас я разминулась с племянницей на станции! Я вернулась домой вместе со слугами и обнаружила, что бедняжка спит в кресле в запертой комнате. Я срочно дала ей успокоительные капли и уложила в постель. Вы, сэр, – самозванец и вор, вот что я вам скажу! Иначе нет никакой причины врываться в чужое владение!
– Судите, как вам угодно, – махнул рукой Клик и, придвинувшись к мисс Чейни, сурово добавил: – Мне бы желательно видеть леди Маргарет.
– Неужели? – последовал саркастический ответ. – Я и не знала, что незнакомые люди имеют право навязывать нам свое общество, даже если они и оказали кое-какую услугу. К вашему сведению, сэр, репутация моей племянницы пострадает из-за вашего назойливого, беспардонного внимания.
– Я не намерен перед кем-либо заискивать или поднимать шум из-за пустячной услуги, оказанной вашей племяннице, мадам, – серьезно произнес Клик. – Меня зовут лейтенант Деланд, можете навести обо мне справки у моего друга, мистера Маверика Нэкома, суперинтенданта Скотланд-Ярда. Насчет… э-э… моей репутации, если вы сомневаетесь во мне.
Глаза мисс Чейни засверкали еще яростнее. Едва с губ Клика слетели последние слова, как интуиция подсказала ему, что он ляпнул какую-то глупость. Если в доме творилось нечто скверное, упоминание о представителе закона не могло расположить хозяйку в его пользу. И точно: мисс Чейни решила, что пришла пора открыть огонь из всех орудий.
– Мне плевать даже на пятьдесят суперинтендантов! – сердито крикнула она, глядя в лицо Деланда пылающими глазами. – Вы не имеете права врываться в мой дом под каким бы то ни было предлогом. И я найду на вас управу за то, что вы взломали мое окно. Починка обойдется вам в круглую сумму, если хотите знать. Зарубите себе на носу простую истину: я никому не позволю беспокоить свою племянницу! Поэтому, если вы не в состоянии объяснить, зачем сюда пожаловали, я заявляю: прощайте, скатертью дорога. Что касается вас, констебль, вам должно быть стыдно за то, что вы сговорились с этим наглецом и разбудили меня без малейшей на то причины.
