Игорь негодовал, но не вмешивался. Поведение Александрины он называл «оскорблением памяти отца» и грозился устроить любвеобильной мачехе сюрприз. Что не замедлил осуществить. На зимней выставке «Эхо модерна» он среди прочих своих картин в духе символизма выставил полотно «Трапеза блудницы», где полуобнаженная красотка в непристойной позе кормит из рук сидящего у ее ног смуглого любовника, плотоядно пожирая его глазами.
Картина имела скандальный успех. Отзывы посыпались самые разные — от оскорбительных до хвалебных. Кое-кто усмотрел в сюжете намек на семейные обстоятельства художника, другие говорили о падении нравов, третьи нарекли Игоря Домнина новым Климтом [3]. У художника и без того не было отбоя от клиентов, а после выставки цена его работ увеличилась вдвое.
— Ты наживаешься на моем позоре! — вопила разъяренная Александрина.
— А по-моему, я тебя прославил, — парировал Игорь. — Теперь тебя будут узнавать… и не только в лицо.
— Ах, ты! — она замахнулась, чтобы ударить его. — Мстишь, да?
— Есть за что, — ничуть не смутился художник, легко перехватив ее руку. — Кстати, чем тебе не по вкусу «Трапеза блудницы»? Она великолепна! Мне уже предложили кругленькую сумму. Но я, пожалуй, не стану ее продавать. Семейная реликвия как-никак.
Мурат воспринял ситуацию с философским спокойствием.
— Ты зря бесишься, — сказал он Александрине. — Меня рисуют обнаженным все, кому не лень. И ничего страшного!
— Он сделал это нарочно! Чтобы унизить меня!
— Зато теперь твоя красота останется на холсте нетленной…
— Иронизируешь? Пошел бы лучше, набил Игорю морду! Где твоя восточная гордость?
— У меня мама русская, — безмятежно улыбался Мурат. — Она верит в бога. Христианские обычаи учат прощать ближних.
— Все вы, мужики, мерзавцы! — расплакалась вдова. — Вам от женщины нужно только одно!
Она была безутешна.
Громкое убийство скрипача Никонова отвлекло ее от горестных мыслей и повергло в шок так же, как всю столичную публику.
— Ты думаешь, убийцу найдут? — спрашивала она Мурата.
— Конечно, нет.
— Отравленная булавка… легкий и безотказный способ отправить кого-нибудь на тот свет. Даже я могла бы…
— Ты о чем? — не понял Мурат.
Александрина промолчала.
«Интересно, Игорь составил завещание? — размышляла она. — Вряд ли. Он еще молодой, о смерти не думает. Какие у него наследники? Родителей нет в живых, женой и детьми он не обзавелся. Дальняя родня? Вроде такой не имеется».
— Мурат, в случае, если Игоря убьют… я смогу получить наследство?
Звонок Астры разбудил Карелина ни свет ни заря.
— Я возвращаюсь в Москву! — выпалила она, едва он взял трубку. — Ты не забыл, что мы с тобой… практически муж и жена? Будет странно, если ты меня не встретишь.
— Встречу… — плохо соображая спросонья, пробормотал он. — Ты поездом?
— Пожалуй. Спешить некуда. Хочу страну посмотреть… хоть из окна вагона.
— Понял.
Он включил лампу, бросил взгляд на часы. Такая рань, а заснуть уже не удастся.
— Когда выезжаешь?
— Сегодня.
Она помолчала. В этой паузе Матвей почувствовал подвох и не ошибся.
— Я остановлюсь у тебя… можно? Родители пристанут с расспросами, если я заявлюсь домой.
— Почему?
— Ну… они же думают, что мы…
— Ах да! Да… О черт!
— Если это неудобно, тогда я…
— Все в порядке, — проклиная идиотские приличия, выдавил он. — Конечно, поживешь у меня сколько надо.
— Потом что-нибудь придумаем, — обнадежила Астра. — Устроим грандиозный скандал, подеремся… и разъедемся. Чтобы соседи слышали и могли подтвердить.
— А кто станет их спрашивать?
— Борисов. На сей раз мой отец, наученный горьким опытом, постарается не пускать дело на самотек. Он предпочитает опережать события.
Карелин провел рукой по лицу. Фу-ты… спектакль продолжается. Астре нравится притворяться — недаром она училась на актрису, — а ему как быть? Борисов, начальник службы безопасности компании «Юстина», которую возглавляет отец Астры, мужчина серьезный: стреляный воробей, и на мякине его не проведешь. Придется изображать истосковавшегося влюбленного! Нанялся в паяцы — весели публику.
— Ладно, как-нибудь справлюсь, — прошептал он.
— Что ты сказал?
— Так… это не тебе.
