– Тебе повезло, что тренируешься.
Фред поднял руку, и я легонько ударил по его перчатке своей.
– Неплохо, – продолжил он. – Главное, старайся не поднимать локти и не стой как статуя. Ударил и отходи, не зевай. Даже если вымотался. Особенно – если вымотался.
Дыхание понемногу восстанавливалось.
– Это непросто, – пропыхтел я.
Фред рассмеялся:
– А как же иначе? Было бы просто, все бы так умели.
– Теперь полчаса на велотренажере и не забудь растяжку.
Он похлопал меня по спине и перелез через канаты. Подошел к музыкальному центру, включил альбом группы «Джем». Фред был владельцем этого любительского клуба и музыку выбирал сам. Громко заиграла «Ухожу в андеграунд».
Теперь я чувствовал себя гораздо лучше. В ушах больше не звенело. Завтра удары по ребрам наверняка дадут о себе знать, зато другие части тела серьезно не пострадали. На ринге изматывает не столько боль, сколько шок от того, что тебя бьют.
Я вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит.
Человек стоял рядом со штангами, на руках у него были перчатки без пальцев, и, судя по мясистым плечам, этих самых штанг он перетягал достаточно. Азиаты с таким мощным телом сейчас попадаются все чаще.
Мужчина задержал на мне взгляд и направился к шкафчикам, где Фред хранил боксерские наборы. Взяв черный шлем и пару ярко-желтых перчаток, он подошел к рингу и перелез через канаты. Наконец я его узнал. В вырезе футболки темнел краешек синяка. Этот след оставил я, ударив громилу в сердце, когда тот потешался над моим псом.
– Давай биться, – сказал азиат, натягивая перчатки.
– Это называется провести спарринг, – поправил я.
– Но бой же контактный? Ты стараешься вырубить противника, так?
Я пожал плечами:
– Конечно.
Бесполезно было объяснять, что в основе боксерских поединков лежит неписаный кодекс чести и глубокое доверие. Этого парня такие вещи вряд ли заинтересовали бы.
Мы с Фредом устраивали поединки уже пять лет, и за это время ни один из нас не ударил партнера ниже пояса и не покинул ринга обозленным. Нашу дружбу выковала грубая близость боя. Тем не менее качок был прав: сил мы не жалели.
– Ты меня ударил, козел, – процедил он с яростью.
– А ты оскорбил мою собаку.
– Тогда ты застал меня врасплох, но теперь я готов.
– У меня только что было три раунда.
– Посмотрим, насколько ты крут. Если у тебя смелости хватит.
Я посмотрел на желтые перчатки фирмы «Клето Рейес». Каждая весила десять унций, делали их вручную в Мексике. Это лучшие перчатки в мире, но слишком легкие для спарринга. Правда, беспокоило меня другое. Я снял свои перчатки.
– Нет.
Я хотел уйти, но качок преградил мне путь:
– Почему?
– Ты не вставил в рот капу.
– Мне она не нужна.
– Нужна. Это обязательно для всех, потому что я могу задеть тебя локтем. Или ударить лбом. Или даже – с минимальной вероятностью – дать тебе в зубы.
К нам подошел хозяин, взял качка под руку и без всякого труда развернул его к себе лицом. Когда-то Фред работал вышибалой.
– Видишь, что там написано?
На стенах клуба «Смитфилд Эй-би-си» висели фотографии спортсменов. Особенных спортсменов – прирожденных бойцов, непобедимых, прославленных, тех, кого Фред безмерно уважал. Зубров бокса: Джека Демпси, Джейка Ламотты, Джо Фрейзера, Марвина Хаглера. А рядом были снимки худеньких кубинских мальчишек, что выходили на ринг по десятку одновременно, без футболок, в перчатках, которые выглядели так, будто их из-под земли выкопали. Над фотографиями висела табличка: «Проводить спарринги без разрешения запрещается».
– Разрешения ты не получишь, – сказал Фред.
Из всех нас он был самым низеньким. В зале собирались непростые ребята: полицейские поддерживали здесь форму, крутые мальчики из криминальных кварталов познавали милую науку ставить синяки, молодые женщины учились приемам самообороны, а белые воротнички испытывали себя на прочность. Однако никто из них не спорил с Фредом.
Азиат ушел с ринга.
– Когда глотаешь стероиды пачками, получаешь много неприятных последствий, – заметил Фред, который был не только боксером, но еще философом. – Яички съеживаются, лезут прыщи, выпадают волосы. Но хуже всего, что стероиды разрушают часть мозга, которая отвечает за сдерживание агрессии. Под конец у таких людей появляется желание кого-нибудь убить.