– Вовка, я че, самый умный? – потер виски Виктор. – Откуда я знаю, чем там думал шеф? Но ты сам знаешь, сколько у нас в отделе человек осталось. И ты сам же знаешь, что большинство сейчас задействованы на погрузке.
– Да знаю-знаю, – пробормотал Вэ Вэ, притормаживая на т-образном перекрестке. – О! Глядите, мужики! Вояки между собой сцепились!
И действительно, слева, возле кольца, на клумбе торчал армейский БТР, возле него несколько бойцов с автоматами наперевес, которых обступили другие бойцы, и тоже с автоматами. Настроения явно были не дружественными. Виктор глянул вправо, где виднелся недавно возведенный торговый центр с супермаркетом на первом этаже, большинство помещений которого оставались еще не отремонтированными и простаивали без дела. Капитану пришла в голову идея, не блещущая своей гениальностью.
– Вэ Вэ, давай налево, к воякам – будем им нижайше кланяться в ножки и просить подмоги. Заодно посмотрим, что это у них тут за разборки.
Володин ничего не сказал, только переключил рычаг поворотника вниз и свернул в сторону кольца на площади имени Комбата Неустроева.
А страсти накалялись нешуточные, укровоенные взяли в кольцо руссотуристов и предлагали добровольно сдаться. Те в свою очередь, памятуя завет предков «русские не сдаются», сдаваться не сильно-то и хотели, посылая братьев-славян в пешее эротическое путешествие, не стесняясь в выражениях на международном матерном языке, который понятен на всех континентах. Так что сказать, что между бойцами двух стран сквозило непонимание, было нельзя.
– Эй, славяне! Че за ботва?! – крикнул Виктор, выскакивая из уазика и подбегая к мужчинам.
– Да вот, не хотят следовать за нами в комендатуру… – буркнул лейтеха-вэвэшник со смешными ушами-локаторами, весело торчащими из-под шапки-гондонки.
Виктор покачал головой и мысленно покрутил пальцем у виска. Ну какая, на фиг, комендатура? Собственно, этот же вопрос он сразу и озвучил, только в более витиеватой форме, с чувством, с толком, с расстановкой, с правильными интонациями и не скупясь в выражениях. «Младший лейтенант, мальчик молодой» замолчал и потупился, прекрасно понимая всю дурость сказанного им, а торчащие уши заалели пламенем стыда.
– Но у меня приказ…
– А у них бэтээр. Тебя мама не учила, что грубить людям, у которых есть бэтээр, опасно для здоровья? Если нет – то это она зря… Как шарахнут по вашей «Шниве», мало не покажется. И вообще, они, в отличие от вас, делом заняты общественно полезным. Так что бросай дурить и прикажи своим бойцам опустить оружие.
– А вы, собственно, кто? – встрепенулся лейтеха.
– Адмирал… Иван Федорович Крузеншерн, – процитировал кота Матроскина Виктор и добавил: – Человек и пароход.
– Вы что, издеваетесь? – обиделся пацан и направил дуло автомата уже на Виктора.
Это он зря, потому как со стороны уазика послышались явные звуки передергивания затворов.
Замес получался нешуточный. Все друг в друга целились. Один только Виктор стоял, ошалело глядя на ствол, направленный ему в живот. Если шарахнет – никакой бронежилет не спасет, особенно если его нет.
– Эй! Парень, ты полегче. Капитан Никитин, Гагаринское РО УМВД. Корочка в кармане, так что поверь на слово.
– Ладно, – опустил тот оружие и скомандовал: – Парни, опускаем стволы.
– Да эти ублюдки кореша моего потопили! – крикнул один из бойцов в черной форме.
– Это кто тут ублюдки? – рявкнул теперь уже один из морпехов, если судить по нарукавной нашивке.
– А я других тут не вижу! – ответил все тот же вован.
В воздухе снова повисло напряжение, которое грозило вылиться в перепалку, а то и в перестрелку.
– Слышь, боец, уймись! – рявкнул уже Виктор. – Я не знаю, кто там кого потопил, но в трехстах метрах отсюда, в «Посейдоне», застряли три человека. Живых. И чтобы они продолжали жить и здравствовать, нам нужно их оттуда вытащить. Со мной всего четыре человека – этого мало. Поэтому я предлагаю засунуть разногласия вместе с тупорылым приказом в свои задницы, взять эти самые стволы, которыми вы тут несмело друг в друга тычете, как девственники на своих первых бабах, и выпустить пар в сторону зомбанутых граждан. Ферштейн?
