Ответа на вопрос Виктора, естественно, не последовало – родное начальство в мятой форменной рубашке нервно крутило в руках карандаш, при этом лихо поливая народным языком неизвестных личностей.
Когда буря улеглась, а словарный запас иссяк, полковник Смирнов объяснил свое негодование:
– Эти ушлепки водоплавающие, в частности Гринёв – командующий флотом, надавили на и.о. председателя горсовета. – Который неизвестно откуда вылез… я даже фамилии его не помню – на бумажке факса можно посмотреть. Так вот, этот овцехрен издал предписание – российским воякам не высовываться за пределы частей. Тех же, кто высунется, – арестовывать и в комендатуру. Ну не дебилы ли? – Шеф снова пустился на второй круг словесно-матерного потока, а Виктор задумался.
Н-дааа… Тяжело в деревне без нагана.
Нашли время… Нет, ну понятно, что наполеоновские комплексы присутствуют у некоторых личностей, но где должна быть голова, чтобы в такой момент сознательно лишиться поддержки столь сильной и многочисленной группировки, как ЧФ РФ. Прав Смирнов, ой как прав в своих выражениях…
– Так, парни, – вновь отдышался полковник и перешел на человеческий язык. – Они там пусть как хотят, их маразмы – это их проблемы, а я эту хрень выполнять не буду. И вам не собираюсь этого приказывать. Работаем как обычно – россиян не трогать. Всем ясно?
Присутствующие довольно заворчали, полностью поддерживая решение начальника. Потому как этот и. о. мэра сидел где-нибудь в бункере и в ус не дул, а по городу мотаться парням. К тому же милиционеры, примелькавшиеся на заправках, куда катались отоваривать свои талоны, кое-где успели позавязывать знакомства с теми же морпехами, охраняющими эти самые заправки от мародеров и мертвяков.
– Так, сводка по городу на утро двадцать третьего марта сего года, – продолжил шеф, окончательно успокоившись благодаря молчаливой поддержке подчиненных. – Удалось установить связь с Нахимовским и Балаклавским РОВД. Хотя последним повезло исключительно из-за отдаленности района и малой плотности населения. Произошло бы все двумя месяцами позже – Балаклава загнулась бы из-за туристов. В городе объявилась власть. Этот… как его, – полковник поискал на столе нужный листок и, глядя в нижний правый угол, прочитал: – Алексин. Был он там при мэре старшим помощником младшего дворника, но за неимением вышестоящего начальства… Короче, фигня все это на постном масле, а не власть. Его прижал к ногтю главком. Так что фактически власть в руках военных, а этот Алексин – так… ширма для создания видимости. Хотя кого интересуют ширмы, когда вокруг такое? Так, что еще? А! Вэвэшниками сегодня будет предпринята зачистка университета в Голландии – там выжившие остались. Их и был приказ вытаскивать.
Виктор вспомнил, что у полковника как раз в том универе сын учился, Смирнов еще позавчера говорил, что парень там застрял.
– А мореманы? Помогать-то хоть будут? – спросил зампотыл Федюнин.
– Ага. Держи карман шире.
– А спасенных куда?
– Вот. Это второй важный вопрос. На базе пэвэошной части, что на Юхарина балке, планируется размещать лагерь беженцев. Пока всех туда свозить будут, ну а там уже начнут плясать по ходу пьесы.
– А размещать их где?! – с удивлением спросил все тот же Федюнин. – Там же казармы как бараки! Ветер свищет!
– Вот сами и увидите. Но, по правде говоря, я слышал, что россияне предлагали свой полигон, но наши гордые вояки отказались, и теперь всех свозят к пэвэошникам. Говорю же – долбодятлы.
– Ну а нам что делать сегодня?
– Что-что? Вещи паковать да людей по дороге спасать. Те, у кого есть возможность на колесах уехать из города, – пусть линяют, остальных же свозить на базу. Скоро должны подойти грузовики и автобусы.
Сергей Сергеевич еще дал пару-тройку указаний и всех выгнал вон из кабинета.
Виктор первым делом заскочил к жене, сказал ей собирать вещи. Та непонимающе уставилась на мужа, но вопросов лишних задавать не стала.
– А куда мы теперь? – встревоженно распахнула карие глаза Алена.
– В лагерь беженцев. Здесь опасно оставаться – слишком много зомби в районе. И с каждым часом все больше. Не говоря уже про бродячих собак.
