А сегодня впервые всё было наоборот. Но он уже думал о таких ситуациях, ещё до поступления.
Так как у него не было сомнений, что Миюки будет приглашена в школьный совет.
Поэтому у него не было вопроса «где бы скоротать ожидание».
Одна из причин его поступления в школу — громадное количество дополнительной литературы, к которой невозможно было получить доступ кому-то, не имеющему связей с Национальным университетом магии.
— В библиотеке?
Однако Миюки, хорошо знающая всё это, вопросительно склонила голову. Похоже, у неё всё же оставались кое-какие сомнения.
— ...именно так. В чем дело?
— Да нет, я просто думала, что у тебя назначена встреча с Мибу-сэмпай в кафетерии...
Её взгляд сфокусировался в районе горла Тацуи.
— Миюки?
Даже услышав вопрос, она не подняла голову.
Казалось, что она не хотела встретиться с его взглядом.
Или даже не так — она намеренно отводила взгляд.
Тацуя не понимал, чем вызвано такое её поведение.
Голос разума говорил о том, что она дуется, но зная характер своей сестры, было ясно, что дело не только в этом.
Он мог бы её спросить, но они стояли перед дверьми школьного совета и уже начинали привлекать внимание.
— Я долго с ней разговаривать не буду. Она, скорее всего, просто попробует меня зазвать в свой клуб.
Но было такое чувство, что он думал совершенно иначе.
И тем не менее, шанс разрядить обстановку всё же появился.
— ...И это всё?
— Что?
— Я думаю, действительно ли она просто хочет пригласить тебя. У меня другие предчувствия. Я сама не знаю почему. Но, я... волнуюсь. То, что у Онии-самы такая слава, меня очень радует... но если все узнают о твоей истинной силе, многие захотят заполучить её. И она не исключение. Пожалуйста, будь очень осторожен.
Над этим можно было бы посмеяться.
Если бы он не был Шибой Тацуей.
И если бы она не была Шибой Миюки.
— ...нет причин для волнения. Что бы ни случилось — со мной будет всё хорошо.
— Вот почему! Именно этого я и боюсь!
Наконец-то Тацуя отдаленно начинал понимать причину волнений своей сестры.
— ...проблем не возникнет. Что бы ни случилось — я тебя не разочарую.
— ...обещай, Онии-сама.
— Обещаю. Кстати, Миюки, говорить, что я прославился своей активностью в комитете, как-то слишком.
— ...Нет, не слишком! И ничего плохого в этом нет. Я думаю, что имя Онии-самы должно быть известно всем!
Развернувшись, Миюки провела карточкой по кард-ридеру. Казалось, что её щеки, скрытые под покровом черных волос, слегка покраснели.
◊ ◊ ◊
Вскоре он нашел ту, с кем назначена встреча.
Причина проста — Саяка стояла в стороне от толпы.
— Я думаю, что сидя ждать намного удобнее.
— Если бы я села, то Шиба-кун не нашел бы меня, не так ли? Я пригласила тебя, поэтому не хочу причинять тебе проблем.
То ли это были женские принципы, то ли она была обеспокоена как сэмпай, но Тацуе казалось, что она сама себя не до конца понимает. Она стояла в стороне от других людей на очень значительном расстоянии.
Похоже, могли появиться другие надоедливые слухи.
"Старшеклассница так живо встречает его?" — пронеслось в голове у Тацуи, и он мысленно вздохнул.
И всё же, даже в такой ситуации он не думал притворяться.
Встречаясь с девушкой впервые, слишком неприлично заставлять её ждать.
— В любом случае, давай присядем. Мы можем поговорить вон там.
— Ещё не слишком людно, поэтому давай сядем, как только купим напитков.
Это был не вопрос или предложение, а утверждение.
Ему отдаленно вспомнилось нечто похожее.
Однако он не возражал.
Тацуя взял кофе, а Саяка сок. Затем они сели друг напротив друга за свободный столик.
Попивая кофе, Тацуя сидел с чашкой в руке и всматривался в собеседницу.
Саяка отстраненно пила через соломинку ярко-красный сок.
Выпив две трети своих напитков, они наконец-то посмотрели друг на друга.
Их взгляды встретились.
Её лицо ничего не выражало, но её щеки покраснели.
Складывалось чувство, что именно сок перекрасил её лицо.
— ...Тебе он так понравился?
Тацуя задал простой вопрос.
— Уу... И что плохого в любви к сладкому? Можешь думать, что я ребенок, который пьёт сколько захочет!
Внезапно она рассердилась... даже не так — надулась.
"Если ты так смущаешься, то незачем было заказывать" — думал Тацуя.
