Как же она целых два дня голодная просидела? А мне-то какой стыд: правитель не смог накормить жену! Безмерно терпеливое создание: закатить скандал под предлогом неудобства через двое суток! Не каждая монахиня так долго продержится. Забыл осведомиться, как девчонка восприняла заключение и охрану. Впрочем, это не к спеху, будет время, сам зайду и выясню.
После обеда примчался второй страж. Трясясь как осиновый листок, поведал: Повелительница затребовала служанку незамедлительно или обратит его в гоблина. Кто бы знал, каких трудов мне стоило не заржать! Молодец, госпожа, развлекается в силу возможностей. Довести воина-дроу до паники — это подвиг, достойный быть занесенным в анналы. Забавная девушка досталась мне в жены. Главное — живая, а не бессловесная тень. Все-таки очень сильно влияет внутренняя сущность! Одно тело, а такие разные личности. Словно огонь и лед. Поразительно!
Беспокоит лишь непредсказуемость супруги. Судя по негативному отношению, мысль о замужестве не доставляет ей особого удовольствия. Кто знает, какой вздор взбредет в ее прелестную головку? Как это отразится на состоянии дел моей страны? И главное — что мне с ней делать?
У меня будет время понаблюдать за новой «игрушкой». А там разберемся. Насилие над женщиной не в моих правилах, да и необходимости особой в том нет. Грош мне цена, если после прожитых семи веков не сумею красиво соблазнить собственную жену. К тому же все незамужние придворные дамы к моим услугам, стоит ли мучительно заострять внимание на одной?
Кого же отправить к эльфийке? Я, кажется, знаю кого. Манвэлиэль из Дома Тьмы, единственная из семьи, оставшаяся в живых. Она не болтлива, преданна. Ни с кем из придворных дам не сошлась, при дворе нищенствует. Да и не помешает иметь лишнюю пару глаз и ушей, наблюдающих за женой. Обдумав как следует подходящие варианты, утвердился в выборе и вызвал Манвэлиэль. Пришедшей на зов сироте я милостиво предложил вакансию доверенного лица при Повелительнице. Девушка радостно приняла известие. Заручившись согласием, изложил ей кое-какие тайны моей супруги, не вдаваясь в детали. И под конец уведомил о дополнительных обязанностях.
Не думаю, что ей они пришлись по вкусу, но выбора я не оставил. Новой служанке Повелительницы вменялось ежевечерне докладывать мне обо всем происходящем. Или сообщать немедля, если случится что-то экстраординарное. Дал подробные инструкции и отпустил Манвэлиэль, занявшись обычными, рутинными делами, требующими внимания. Но мысли то и дело возвращались к эльфийке. Она занимала меня все больше и больше. Отвлекшись в очередной раз, плюнул и решил сходить к ней в гости, раз так неймется. Подойдя к двери в покои супруги, выслушал подробный доклад караульных и уже собрался было войти, как прозвучала просьба Манвэлиэль:
— Спой что-нибудь, пожалуйста.
Что удержало меня на месте? Не знаю. Я замер, вслушиваясь в дальнейшую беседу.
— Это одна из моих любимых.
И эльфийка запела. У эльфов идеальный слух и хорошие голоса, но она не просто пела, она вкладывала душу, а текст… я никогда не слышал подобных песен. Простые, незамысловатые слова складывались в судьбу, рисовали картину жизни и страданий, которых мы, дроу, не ведали. Почему же обычная песня вызвала столь сильный отклик в наших сердцах? Почему воины, прошедшие не одну битву и не дрогнувшие перед лицом мучений и смерти, сейчас низко опустили головы, скрывая недостойные эмоции? Что было такого в голосе, чувствах, словах или музыке, заставляющее забыться?
Ту песню никто из нас уже не сможет забыть. Как ты делаешь это, девочка? Зачем вынуждаешь вспоминать, что у нас есть сердце?
Песня стихла, за дверь выскользнула Манвэлиэль. Подняла на меня глаза, полные слез, и сказала:
— Эрика. Вашу жену зовут Эрика.
Теперь я знаю твое имя. Но что значит имя твое? Что оно несет мне — горе или радость?
