– Я пока никуда не уехал. Вот, я здесь. Давай просто радоваться тому, что имеем сейчас, – ответил он и опрокинул ее на траву. Им предстояло еще так многому научиться.
– Мисс… Мисс, у меня снова убежала петля, – детский голос вернул Сельму из грез. Да уж, нет покоя грешникам, улыбнулась она. Этот тайный роман согревал ей сердце и придавал решимости. Нет, она не подведет Гая бездарным вязанием.
– Ну-ка, ребятки, зима на носу, нашим храбрым солдатам нужны теплые руки, а не дырявые рукавицы!
* * *
Хестер сидела на софе конского волоса совершенно прямо, скосив один глаз на часы – старинные напольные часы с медным циферблатом в углу фермерской гостиной были не лишены достоинства, как и темный дубовый буфет с расставленными в нем рядами нарядных тарелок. В руке она держала старинную фарфоровую чашку, которая, к сожалению, крепко впитала затхловатый запах буфета. С благотворительными визитами на сегодня покончено, всех приболевших и престарелых, слава богу, она навестила. Последняя в списке всегда ферма Пейтли на верхнем краю деревни, почти у старой дороги через холмы к Совертуэйту. Ферма затерялась среди деревьев, и отсюда открывается прекрасный вид на долину. Тот, кто выбрал это местечко для своего обиталища, уж точно не спутает коленку с задницей, сказал бы Чарльз.
Она улыбнулась, радуясь, что все обязанности на сегодня выполнены и Бивен поджидает ее в экипаже, чтобы отвезти домой в Ватерлоо-хаус, где уже готов чай и горячие сдобные булочки с малиновым джемом. Камин в маленькой столовой будет так уютно гудеть… Они ведь теперь разжигают только один камин по рабочим дням, подавая пример аскетического воздержания, дабы сберечь топливо для нужд армии.
– А как молоденькие господа, как у них дела? – спросила Эмма Пейтли, незамужняя сестра фермера, которая помогала ему по дому с тех пор, как он овдовел.
– Ах, слишком быстро они растут, – посетовала Хестер. – Пока, конечно, еще учатся в школе, рано им еще на войну.
– Рано? Что ж… А вот за девушками ухаживать уже доросли, – усмехнулась Эмма. – Вот не далее как третьего дня видела я вашего красавчика на том конце поля. Вел под уздцы лошадь, а на лошади – девица. Ну истинный рыцарь в сверкающих доспехах, иначе и не скажешь.
– Уверена, вам показалось, – возразила ей Хестер. – Мальчики целыми днями в школе, заняты с утра до ночи.
– Это было днем в воскресенье, как я припоминаю. Он вел ту гнедую кобылку, уж я ее помню, ладная животинка. Повезло вам, что в армию-то ее не увели тогда. А молодой человек высокий, словно дубок. Девица-то темноволосая Бартли, та, что в школе помогает учителю. Да вы ее знаете, имя у нее еще такое забавное. Так видела я их вместе, да. Эти-то сектанты ох и пакостники становятся, если им перечить. Им бы лучше за своих выходить…
– Мисс Пейтли, уверяю вас, это не мог быть один из моих мальчиков. – Хестер почувствовала, что ее щеки и шея заливаются краской. Эмма, конечно, старая болтливая перечница, но мимо нее никто не промелькнет незамеченным. А мальчики действительно свободны днем в воскресенье. Но не придет же кому-то из них в голову выставить себя болваном перед всей деревней?!
– Ах, миледи, уж когда молодые встречаются, тут и до беды недалеко, – продолжала Эмма, не замечая встревоженности собеседницы. – Парни-то, что с них взять, а уж девицы им дозволяют до себя…
– Благодарю за чай, мисс Пейтли. К сожалению, мне пора. Очень много забот в эти трудные для всех нас времена.
– Говорят, мальчишку старого Джонса, кровельщика-то нашего, убили на прошлой неделе. В регулярной армии был. С первых дней, как все это началось… И не последним он будет. Чашки мои, гуща кофейная, говорят, что и года не пройдет, как все мы в черное оденемся.
– Да-да, возможно… Так, вот вам еще немного шерсти для носков. Я слышала, вы лучше всех в нашей округе вывязываете пятки. Мы хотим отправить нашим солдатам носки, шарфы и разные другие теплые вещи к концу следующего месяца – всем, кто из нашей деревни ушел на фронт, по посылочке. Могу я на вас рассчитывать? – И Хестер в шутку погрозила ей пальцем, надеясь, что Эмма наконец замолчит.
