— Давай, если только ты покроешь их глазурью.
— А как это делается?
— Значит, так. Берешь вот эту маленькую посудину. В ней кленовый сироп, я сама его приготовила. — Грейс схватила небольшую лопатку и обмакнула в тягучую жидкость кремового цвета. — А теперь мажешь сиропом булочку.
— Ну, это-то мне под силу.
— Я тоже так думаю, — согласилась Грейс и… поцеловала его. — Но сперва пусть поостынут. Съешь-ка пока вот эту, — и протянула ему теплую булочку, липкую от глазури.
Та легкость, с которой Грейс поцеловала его, ошеломила Ника. Казалось, чем больше Грейс вспоминает, тем сильнее любит его. Удивительно. И странно. Очень даже странно, ведь Ник был уверен в совершенно обратном.
— Вспомнила что-нибудь еще? — осторожно поинтересовался Ник, усаживаясь на стул и принимаясь за булочку.
— Ну… — осторожно начала Грейс, — я вспомнила… почти вспомнила кого-то.
У Ника екнуло сердце. Ему даже показалось, что оно перестало биться. Он решил, что этот «кто-то», возможно, плохо обошелся с ней или что она встретила кого-то и полюбила. У Ника защемило в груди. Он с усилием вдохнул.
— Вроде бы я почти встречаюсь с кем-то, — продолжала Грейс; она делала вид, что усердно занимается булочками, ей было так же трудно говорить об этом, как и ему. — Потому что я хорошо помню, как не хотела идти на свидание, пока не получу от тебя развод.
— Вот как!
— Да…
Ник понимал, что его не касается ее свидание. Но он обязан был выяснить вопрос поважнее — не бил ли ее этот парень, не сделал ли чего дурного.
— Как его зовут?
— Не помню. Память еще не вернулась ко мне целиком. Просто отдельные кусочки, картинки… Я предполагаю, что он друг отчима. В голове постоянно вертится «Красавчик»…
Ник разразился хохотом.
— «Красавчик»! Именно так Кэл называл любого, кто пытался приударить за тобой.
Грейс улыбнулась.
— В самом деле?
— Точно. Если ты вспомнила про «Красавчика», то наверняка потому, что так называл того парня Кэл. А еще что-нибудь вспомнила?
— Скорее всего, он консультант по инвестициям и мы работаем вместе… Надо же, у меня свое дело! Я занимаюсь почти тем же, чем и ты, только не внедряюсь инкогнито в компании. Акционеры ко мне не ходят. Сами компании ищут встречи со мной.
Ник поднес ко рту чашку и сделал большой глоток.
— Неудивительно. — Он вспомнил, как Грейс всегда хотела заняться именно этим.
Удивительным было как раз то, что Ник, сам того не зная, избрал ту же сферу деятельности. Грейс же не стала напоминать, что он солгал ей, когда рассказывал о ее работе… или по крайней мере месте работы.
— А ты вспомнила что-нибудь о ваших отношениях с этим «Красавчиком»?
Лицо Грейс перекосилось, как будто от боли.
— Только не называй его так. Меня это прозвище почему-то нервирует.
Ник сразу вспомнил реакцию Грейс, когда Кэл называл «Красавчиком» его, Ника. Он улыбнулся и уже мягче сказал:
— Ладно. Так ты помнишь что-нибудь о ваших с ним отношениях?
— Откровенно говоря, мало что помню. Лишь то, что для свиданий с ним мне нужен был развод. Сейчас я вспоминаю, что мы довольно долго работали вместе и я начала подумывать о том, чтобы встречаться с ним.
Ник тяжко вздохнул.
— Грейс, это мне мало помогает.
— Мало помогает? Но в чем? — удивилась Грейс.
Она наклонилась задвинуть в духовку очередной противень булочек.
Ник вспомнил о своей обязанности и принялся покрывать глазурью остывшие уже булочки. За этим занятием ему легче было говорить с Грейс, выясняя интересующие его подробности.
— Ты говорила мне, что доктор Ринджер думает, будто ты боишься возвращаться домой, — наконец сказал он. — Он и со мной говорил, задавал какие-то странные вопросы о нашей совместной жизни. Как я теперь понял, они связаны не со мной, а с кем-то другим. И мне кажется, что кто-то… кого ты знала… ударил тебя. Я пытаюсь понять, что так пугает тебя, раз ты не хотела ехать домой.
Грейс закусила губу.
— Ник, я вовсе не боялась вернуться домой. Меня ни на минуту не покидало ощущение, что это ты не хочешь везти меня домой. Я догадывалась, что мы разошлись.
— Так, значит, этот самый «Красавчик» ничего тебе не сделал?
— Я же сказала тебе, что толком и не знаю его. Мы всего лишь работаем вместе.
