Забыть и выжить - страница 97

— Эй, а может, меня кто спросит? — вскинулась Валентина.

— А с тобой вообще не о чем разговаривать. Сиди и слушай, когда, понимаешь, настоящие мужчины разговаривают!

— Ну раз так сладилось, может, заодно уж и — горько? — наивным голоском спросила пенсионерка тетя Даша.

— Ура! — закричали все. — Горько!

— Эй! Эй! — но теткины вопли утонули в общем хоре.

— Ну вот и сделали доброе дело, — удовлетворенно сказал Турецкий, когда шум немного улегся. — Будем считать, что обручение — оно так называется? — состоялось. Сереж, с этой минуты только на тебя вся надежда. А возражения с ее стороны, — он указал пальцем на Валентину, — больше не принимаются. Считай это приказом по службе. Ты кто по званию, если перевести на армейские чины?

— Получалось, что подполковник, — не без гордости ответил Сергей.

— Отлично. Значит, службу помнишь. А я, как действующий генерал, потому что никто меня еще не разжаловал, приказываю тебе: отныне принимать все важные решения самостоятельно. Приказ понятен?

— Так точно! — рявкнул Сергей. — А какие считать не важными?

— Не важными? — озадачился Турецкий и, взглянув Лине в глаза, ответил: — Все те, которые не относится к категории важных! — и наклонился к ней: — Ловко я вывернулся?

— Да, мой генерал… — многозначительно ответила она. — Стратегическое мышление.

Чоканье, многоголосие поздравлений и дальнейшее веселье неожиданно было прервано шумом подъехавшей к калитке машины и двумя короткими сигналами клаксона. На миг за столом установилась тишина.

— Господи, кого это?.. — недовольно пробурчала Валентина.

Приподнялся Сергей, но его опередила Лина:

— Может быть, это за мной? Из больницы…

Я сказала, что вечером должна быть у вас…

Но всех успокоил Турецкий:

— Сидите, это, скорее всего, меня ищут. Никак не успокоятся… — и вышел из-за стола.

А от калитки долетел высокий, незнакомый Турецкому голос:

— Извините за позднее вторжение! Ермаковы здесь живут?

— Здесь! — крикнула Валентина. — Я ж говорю! Небось из санэпидстанции… Эй, а когда это ты ухитрился мою фамилию себе взять, а?

— Ты чего, Валя? — удивился Сергей.

— А чего кричат: Ермаковы?

— К вам можно? — снова донеслось от калитки.

— Да заходите, раз уж приехали! — недовольно ответила Валентина Денисовна. — Вот уж гости на мою голову…

Но Турецкий уже разглядел двоих идущих к свету лампы мужчин. Один был Антоном Плетневым, а другого Саша не знал — крупный и толстый, он шел, как жирная утка.

— Успокойся, тетка, это не к тебе, а ко мне… Чего не спится, Антон? Вы ж, кажется, договорились? — недружелюбным тоном встретил идущих Александр Борисович, выходя к ним навстречу.

— Извините, приносим вам глубокие извинения! — Толстяк прижал обе ладони к груди. — Позвольте представиться, Александр Борисович, старший следователь по особо важным… Липняковский Витольд Кузьмич. Здравствуйте. — И он протянул руку.

— Ну здравствуйте, гости дорогие, — с откровенной иронией хмыкнул Турецкий, вежливо пожимая ее. — Чем, как говорится, богаты… Тетка, ты не станешь возражать?

— Сашка, как ты можешь?

— Здравствуй, Саша, — нейтрально сказал Плетнев. — Извини, чрезвычайные обстоятельства… вот…

— Привет. До завтра не ждет?

— Снова трупы, Александр Борисович, — торопливо вставил следователь. — И мы решили обратиться за помощью. Это ненадолго, если вы разрешите. Туда и обратно. Мы вас немедленно привезем. Константин Дмитриевич обещал вашу помощь…

— Я знаю, он еще утром звонил мне… Ну что ж, давайте подъедем… Где нашли, снова на пляже? — с усмешкой спросил он.

Воцарилась пауза. Наконец следователь растерянно спросил:

— Откуда вы узнали?

«Ну Турецкий! Твой выход на арену!» — мелькнуло у Александра в голове. Он взглянул на Лину, сдерживая ухмылку, и ответил, указывая пальцем в темное небо:

— Там сказали…

Лина, обернувшись, посмотрела на мужчин. На лицах обоих была полнейшая растерянность. И она решилась:

— Скажите, а мне в вашей машине местечка не найдется? Я все-таки врач. И хотела бы посмотреть, вдруг кто-то знакомый? По роду деятельности я многих в нашем городе знаю.

— Конечно! — заторопился толстяк, будто именно от ее решения и зависело согласие Александра Борисовича. — Мы поместимся! И доставим вас обратно, не беспокойтесь! Просто обстоятельства, Александр Борисович! Как снежная лавина!