— Да, у нас бывает такое. — Тетка покивала с огорченным видом.
Мужчина, стоявший за спиной у Валентины Денисовны, словно бы легонько откашлялся, точнее, издал такой похожий горловой звук, явно привлекая и к своей персоне внимание. И тетка мгновенно отреагировала. Не выпуская племянника из объятий, качнула головой назад:
— Сашка, познакомься, это… ну, в общем, Сергей Иванович… А ты его, может, и помнишь… С похоронами помогал тогда, ну и… А это, Сережа, мой любимый племяш, Александр Борисович… Сашка! Большущий человек в Москве. Да я тебе рассказывала…
— Был, — усмехнулся Турецкий.
— Перестань, что значит — был? Я всегда в тебя верила… А что это, ну… случилось, так жив-здоров же!
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
Тетка засмеялась.
— Так мы ж небось не в пустыне живем и не в тундре дикой! И телевизор смотрим, и газеты почитываем. Я, как узнала, сразу Ирке и отписала. А она ответила, рассказала все подробно. И как ты лежал в госпитале, и чего там у вас было, про все… Так что в курсе мы тут, не беспокойся за нас.
«Вот же Ирка, зараза какая, ведь ни слова не сказала, что за тайна? Зачем?..»
Тетка наконец разжала объятия, отпустила племянника.
— Ну… познакомьтесь…
Мужчина с коротким седым ежиком на голове и уголком тельняшки, выглядывающим из расстегнутого ворота белой рубашки, теперь уже степенно откашлялся в ладонь, согнутую трубочкой, потом вытер ее о собственную грудь и протянул Турецкому:
— Сергей Иванович, стало быть… Можно сказать, в некотором отношении, почти родственник.
— Чи-во-о? — с уничтожающей иронией протянула Валентина, даже и не взглянув на Сергея Ивановича. — Какой ты Сашке родственник? Что ж эт ты, морда твоя наглая, репутацию мне перед племянником портишь? Я разве когда согласие тебе давала?
— Ну дак… а теперь-то, стало быть, и дашь, поди? Сколько ж еще тянуть-то можно? До смерти, что ль?
— Не, ты, Сашка, только глянь на этого! До смерти ему охота! Ну и как он тебе после этого?
— Не знаю. — Турецкий, ухмыляясь, пожал плечами. — Я вот, когда поднимался, чтоб в кардиологию идти, оглянулся и вас увидел. Но тебя, Валенька, сразу и не узнал… Яркий свет в глаза, а ты спиной стояла… Но подумал: вот же, блин, повезло людям… даже от души позавидовал…
— Чему это, интересно? — вскинулась тетка.
— Ну ты не меняешься! Как была независимая, такой и осталась! — с удовольствием констатировал Александр. — Молодчина!.. А позавидовал я потому, как увидел, что стоят вот два любящих человека — порознь вроде, а вместе… И за руки им держаться не надо, все и так понятно…
— Ой, ну тебя, Сашка… — после небольшой паузы серьезно ответила тетка, снова ладонью вытирая глаза. — Скажешь тоже…
— А чего? — словно воспрянул духом Александр. — Доброе дело замыслили. Я вот походил вокруг твоего домика, поглядел, молодость вспомнил… Тебя на яблоне! — Он засмеялся, и она поддержала, но, конечно, смущаясь. — И подумал, что нужна рядом с тобой добрая мужская рука. Сколько можно? Славный человек был дядь Лева, земля ему пухом. Но нельзя же вечно, верно?
— Вот и я говорю, — вклинился Сергей Иванович.
— А ты молчи! Ишь деловой какой! — сварливо, как видно, не в первый раз между ними, тут же возразила тетка.
— Ну побойся Бога, Валя, не все ж тебе деловой-то быть? Правильные вещи твой любимый племянник излагает. И я полностью с ним солидарен.
— Да ты-то! — Она прямо кулачками затрясла у него перед носом. — Солидарный он… И откуда ты взялся — такой?..
— Нет, правда, Валенька. — Турецкий погладил ее по щеке. — Зачем одной вековать? Была б еще убогая какая, а то, смотрю, прямо красавица! Одно удовольствие глядеть на тебя! И хозяйка ты замечательная, я ж помню… Да вот, говорю, ходил, смотрел… Веранду, думаю, надо тетке покрасить… с виноградом разобраться… сад зарос… А как же иначе, когда мужика в доме нет? А теперь вижу, что… — он с хитрой ухмылкой удовлетворенно потер ладони, — вполне у вас, так сказать, а?
Сергей Иванович удовлетворенно крякнул, расплывшись в улыбке, а тетка с изумлением уставилась в глаза племяннику:
— Ты эт чего? Не успел приехать, уж и в сваты подался? Так ты, значит, тетку свою любишь, да?
