Кетрин посмотрела исподлобья на собеседника и заметила, что он выглядел старше своих лет. На землистого цвета лице, вокруг глаз темнели круги от регулярного недосыпа, восполняемого литрами крепкого колумбийского кофе. От уголков рта отходили мелкие нитевидные морщины.
— О том, что Генри пропал, мне сообщила секретарь, а сама она узнала от одного из моих сотрудников. Они позвонили Меерсону домой, съездили туда, но ничего не обнаружили и обратились в полицию. А потом его тело нашли… Когда его можно будет похоронить? — Адамс спросил это с таким смиренным, невыразительным лицом, что было сразу понятно — за последнее время эта фраза уже набила ему оскомину.
— Его родным уже сообщили. — Вскользь ответила Кетрин. — У Генри были враги? Может быть, он делился с Вами чем-то о чем просил не упоминать или чем-то что вызвало бы у Вас подозрения, особенно сейчас, в свете открывшихся событий?
— Нет. В последнее время мы мало разговаривали. Я… Мне было немного не до этого.
Кет хмыкнула и опустила голову к бумагам.
— Насколько я знаю, Вы недавно похоронили родителей? — С осторожностью поинтересовалась она.
— Да. Это так. Сначала отца, потом мать.
— Простите… — Искренне извинилась агент.
— Ничего. Им нельзя было помочь. — Размеренно заверил ее Адамс.
«Да уж, мне бы твое хладнокровие», — подумала Кет.
Ей сразу вспомнилось, какая истерика была с ней после гибели отца. Ее колотило в течение нескольких недель, а потом еще месяцами она не могла подавить то и дело накатывавшие слезы. Да ей и сейчас не всегда это удается.
— Сэр, Вы знали, что Генри Меерсон был связан с навахо? — Перевела она разговор.
— Да. Он учился в одной школе с одним индейским мальчиком, который погиб в Заливе. Генри считал своим долгом помогать отцу этого парня. Он часто ездил к нему. Я знаю, что этот мужчина тоже погиб? — Осведомился Адамс.
— Да, сэр.
— Его убили те же люди, что и Генри? И это те же, кто убивает индейцев? — Теперь очередь задавать вопросы перешла к Джону.
— Предположительно, сэр. Возможно, Генри и мистер Уайта знали что-то, что представляло опасность для дальнейшей преступной деятельности этих людей. Скажите, сам Генри говорил Вам что-нибудь об этом?
— Нет. Мы не разговаривали об этом. Но я знаю, что он был обеспокоен творившимися зверствами. Как и любой нормальный человек.
— Хорошо, сэр. Тогда могу я поинтересоваться, каким образом Вы были связаны с индейцами?
— Связан? — Пораженно спросил Адамс.
— Да, сэр, нам известно, что Вы неоднократно посещали резервацию, хоть и тайно, и даже отправляли туда своих детей…
Адамс вздохнул. В этом вздохе было одновременно и облегчение, и разочарование. Он как нашкодивший школьник, замучивший кошку и страдавший от угрызений совести, с одной стороны, радовался тому, что его «преступление» раскрыто, а с другой, стыдившийся своего действа.
— Да, мэм, я действительно встречался кое с кем из Страны. Этот человек пытался помочь мне с лекарством для матери. Понимаете, классическая медицина не помогала, и я надеялся, что избежать смерти ей поможет, нечто… — Адамс замолчал, пытаясь подобрать слова.
— Нетривиальное? — Помогла ему Кетрин.
— Да. Да. — Благодарственно согласился мужчина.
— Но это не помогло? — Уже зная ответ на вопрос, справилась агент.
— Не помогло. — Покачал головой ее собеседник и опустил взгляд.
— Вам помогала, Уна Сиху? — Уточнила Кетрин.
— Она. — Кивнул Джон.
— Хорошо, сэр. Что она давала Вашей матери?
— Вы хотите знать был ли это мескалин? — Опередил ее вопрос мужчина. — Нет. Я не так слепо верю «народной медицине» и все узнал в лаборатории, прежде чем давать лекарство маме. Это не был наркотик. Какой-то настой на травах. Не знаю точно. Но ничего опасного.
— Что ж, сэр. Тогда…
Робинсон прервал телефонный звонок. Она взяла трубку и отошла в дальний угол комнаты, чтобы спокойно поговорить. Беседа длилась не более двух минут и, вернувшись, агент быстро собрала бумаги со стола и дала Адамсу понять, что больше его не задерживает.
На лице женщины читалось беспокойство, но беспокойство радостное, какое может испытать федеральный агент в финале сложного расследования.
