В этот момент как раз подошел комиссар Лафарг, до этого находящийся непосредственно на месте обнаружения трупа.
— Что здесь происходит? — Спросил он, закуривая.
— Сэр, этот человек вот уже битый час твердит нам, что в убийствах виноваты хопи. Якобы, он уверен в этом! — Объяснил шефу один из молодых людей.
— Что ж, сэр, расскажите мне, почему Вы так уверены в виновности своих соседей? — Поинтересовался комиссар.
— Да потому что! — Сплюнул индеец и стал по новой, без приведения конкретных аргументов доказывать, что он уверен в том, что все преступления совершили хопи.
Лафарг слушал его еще несколько минут, пока курил сигарету, но в итоге, осознав, что ничего из этого потока сознания ему выудить не удастся, да и в обвинениях нет ничего стоящего, решил отправить пастуха к ФБР, избавившись от надоедливого свидетеля и одновременно не обидев его.
— Хорошо, сэр, я думаю, что Вам стоит лучше поговорить с агентами. Они теперь будут вплотную заниматься этим делом и… — Комиссар искал жертву, на которую ему удалось бы сбагрить этого назойливого навахо и тут на глаза ему попался Майкл, который как раз отправлялся в лабораторию, вслед за экспертами.
Мужчина был недоволен, мягко говоря, тем, что его собственная невеста не только не защитила его перед этим Марлини, но и встала на сторону того. Майкла бесило то, что какой-то там агентишко, который без году неделя в ФБР, смеет ему указывать, делает из себя большого начальника, будто бы он тут самый умный и без него ни одно дело не будет раскрыто. Но еще больше его волновало то, что Кетрин, откровенно недолюбливающая Питера теперь приняла его позицию, выставив Майкла полным идиотом. Теперь он должен был неясно зачем тащится в город с экспертами, провести там черт знает сколько времени, чтобы дождаться результатов, которые, очевидно, мало что дадут. В то время как его любимая девушка будет весь проводить с ненавистным агентом Марлини.
— Агент Гордон, — окликнул его Лафарг, — агент Гордон, здесь один господин хочет поговорить, вернее, высказаться по поводу своих соображений относительно возможного преступника.
Для Майкла это была несказанная удача — он мог напрямую поучаствовать в деле. Естественно он и думать забыл о поручении, которое ему дали и тут же бросился к пастуху, внимательно выслушивая все те бредни, которые тот нес. Словом, все были успокоены — Лафарг и полицейские избавились от надоеды, Майкл нашел себе «стоящее» занятие, а пастух, наконец, нашел уши, готовые его слушать.
Но уже после первых слов его радость, вызванная ожиданием «подходящего» дела, сползла с лица как капли дождя. Поток сознания, вылитый помощником пастуха на агента Гордона мало чем отличался от упрямого максимализма подростка, с которым тот доказывает, что мир черно-белый. И через полчаса бессмысленного разговора Майкл вынужден был все-таки отправиться в лаборатории, оставив «свидетеля» с вежливой фразой: «Мы еще позвоним Вам».
* * *
В одном из кабинетов здания, служившего, чем-то вроде администрации поселения, оборудованного теперь для допроса, осталось трое — агенты и один из дежуривших вчера полицейских.
— Митчелл Лабриэтти? — Уточнила Робинсон, посмотрев на допрашиваемого. Тот кивнул.
Марлини стоял у двери и подпирал стенку. Кетрин посмотрела на него и, уловив немного безразличный взгляд, нахмурилась. Она сама начала допрос, в некоторой степени даже порадовавшись, что уже на первом совместном деле имеет возможность, не быть прихвостнем кого-то, а выполнять довольно самостоятельно всю работу.
— Вы можете рассказать, что случилось вчера ночью?
— Эээ…мэм, — начал говорить мужчина, — мы дежурили, как и всегда. Все шло нормально. Никаких происшествий не было. Все было спокойно. — С каждым словом он то и дело повышал голос, как будто пытался докричаться до агентов.
— Вы знаете, что вчера произошло убийство? На вашем участке!
— Знаю. — С виноватым видом кивнул Митчелл.
— Что Вы можете сказать по этому поводу?
— Ничего! Я же говорю, мы с напарником ничего не слышали! Все было спокойно. Неужели вы думаете, что я бы стал это скрывать?! — Пытался объяснить мужчина.
