Почему на ладони не растут волосы
Однажды держал падишах тайный совет с Бирбалом, и вдруг захотелось ему узнать что-нибудь новое. Он поднес к лицу Бирбала ладонь и спросил:
– Бирбал! Почему на ладони не растут волосы?
– Владыка мира! Этой рукой вы каждый божий день подаете милостыню, одариваете ученых. Столько денег трется об вашу ладонь, где уж тут вырасти волосам.
Но падишах хотел перехитрить Бирбала.
– Ну ладно. А почему у тебя на ладони не растут волосы?
– Покровитель бедных! Все награды, все монеты, что вы мне даете, я беру этой ладонью, как же могут вырасти на ней волосы?
Падишах помолчал, подумал немного, потом опять спросил:
– А почему не растут волосы на ладонях у других моих придворных?
– Ну, это понятно. Когда вы меня или кого еще награждаете, то придворные завидуют, злятся и от досады царапают себе ладони ногтями, вот отчего и у них волосы на ладонях не растут.
Падишаху очень понравилась находчивость Бирбала.
Как падишаха из гарема выманили
Заслушался однажды падишах пения в гареме. А были там в тот день все бегумы, Веселый праздник устроили они: «Авось, – думают, – падишах прельстится весельем и любовными утехами и хоть несколько дней при нас побудет». И, правда, падишах охотно тешился с ними.
Наступила ночь. Одна бегума – ее прозвали «Сладкоголосой» – запела песню про разлуку.
Размягчилось у падишаха сердце от печальной песни, и он спросил:
– Что хочешь ты сказать своей песней?
– Господин! – ответила бегума. – Вы все время проводите на войне, а мы здесь сохнем в разлуке с вами, каждый час нам годом кажется. Разве же это уместно, о господин?! Выскажу ли я словами все, что у меня на сердце? Про это знает только господь бог, И нынешнего дня мы столько ждали, столько ждали, а вы все не освобождались от ратных дел, не приходили в гарем! По справедливости сказать, не подобает вам теперь бросать нас и снова уходить.
– Госпожи бегумы! Вы думаете, я ухожу только ради ратных дел, но это не так. Больше приходится присматривать за подданными. Не делай я этого, разве устояла бы такая большая держава? Но твои просьбы так и быть выполню, побуду у вас дня три-четыре. Больше никак нельзя. Не то мои утехи мне боком выйдут – рассердятся на меня военачальники, царевичи и поднимут бунт. Тяжко мне тогда придется. Об этом вы подумали? Правда, на досуге я езжу на охоту и забав не чураюсь. Могу с вами побыть недолго. Хватит вам этого или все еще мало?
Оробела от резких речей падишаха бегума и ответила мягким голосом:
– Господин! Правильно вы все говорите и все-таки подумайте и о нас, бегумах: как мы тут взаперти дни и ночи маемся. Ведь мы словно животные на привязи. Так и будем жить?
Сразу заговорила и другая бегума:
– Всем ведома ваша справедливость. Вы склоняете ухо к просьбам самого мелкого чиновника. Почему же вы нас слушать не желаете? Но уж сегодня мы вас отсюда не выпустим. А после – воля судьбы. Не следует хвастать, но как вы уйдете без нашего позволения?
Третья жена улыбнулась, стрельнула глазами в падишаха и заворковала:
– Какие вы, право, сестрицы! Наш господин на весь свет славится своей добротой. Он, конечно, услышит наши мольбы и не покинет нас, никуда не уйдет. Коли не верите мне, давайте побьемся об заклад, проиграю – можете отрубить мне руку.
– Сестрицы, – кокетливо сказала четвертая бегума, – зачем столько упрашивать да уговаривать? Ведь наш господин не говорит «нет», а молчание, как известно знак согласия.
Улестили жены лукавыми взглядами да ужимками падишаха. Не знал он, какой что отвечать, и совсем расслаб.
– О бегумы! Я счастлив вашей любовью и, верьте слову, останусь с вами.
Только он это сказал, как бегумы принялись от радости прыгать и кружиться.
Проходили дни, а бегумы все новые любовные утехи и забавы придумывали. Забыл падишах про дарбар, не осталось у него заботы о том, что делается в его царстве и чего не делается.
