– А кто это там кричит? – помолчав, спросила Марион.
– Это? Это тролль Голодное Брюхо. Кричит: «Где мой обед? Где мой обед?»
– Ты что, совсем глупой меня считаешь?
Зимородок затрясся от беззвучного смеха.
– Ладно… Это скрипун. Такое дерево. Никогда не слыхала о креслах из скрипуна? Говорят, их очень ценят в больших городах. Такое кресло поначалу просто скрипит, а там, глядишь, начнет запоминать кое-какие слова, примется отвечать… Год-два – и с ним уже можно вести беседу. Купит такое кресло какой-нибудь одинокий чудак и болтает вечера напролет…
– Значит, у нас дома отец вроде скрипуна, – задумчиво произнесла Марион.
– Почему? – поразился Зимородок.
– Бывало, сядет вечером, после ужина, мама ему – одно, другое… А он: «А… а…» – Марион очень похоже изобразила скрипучий звук, который издавало дерево.
– А твои родители тоже ткачи?
– Кстати, как ты догадался вчера, что я ткачиха?
Зимородок хмыкнул:
– По ногам. У тебя сильные щиколотки. Это от станка.
Марион подобрала ноги поглубже под юбку. Ей вдруг стало не по себе. Показалось, что этот чужой человек знает о ней все. А чего не знает, о том с легкостью догадается.
Раньше у Марион не было времени рассмотреть своего спутника более пристально. Теперь ее внимание привлекли многочисленные охотничьи трофеи, которыми Зимородок щедро украсил свое одеяние. Он охотно удовлетворил любопытство девушки, и Марион сделалась обладательницей полезных сведений о том, как выглядят перья свиноптицы, коготь тигрового крота и нижний клык саблезубого быкоеда.
– Ну что, поболтали и будет. – Зимородок поднялся. – До Зозули путь еще неблизкий, и хорошо бы нам добраться до него засветло.
И снова он шел впереди, а Марион поспевала следом.
Лес действительно стал куда менее приветливым. Болотистые участки сменялись осиновыми рощами, в ушах стоял шум беспокойной листвы.
Уже смеркалось, когда они очутились на краю огромного болота. Впереди мерцал крохотный огонек – это и была избушка Старины Зозули.
Передвигаться по болоту оказалось куда труднее, чем по лесной тропинке. При каждом шаге Марион проваливалась по щиколотку, а пару раз ухнула по колено и таким образом лишилась левого башмака. К счастью, идти оставалось уже недолго.
На фоне розовеющего закатного неба вырисовывались чахлые деревца. Среди них выделялось большое, похожее на многорукого великана. На его нижней ветке гнездилось странное существо – вроде крупной птицы. Марион не покидало неприятное чувство, что оно с сонным любопытством наблюдает за ними.
Когда путники подошли поближе, Марион разглядела сухонькое тельце, похожее на человеческое, облаченное в свернутую трубкой бересту. Существо обладало длинными спутанными волосами зеленого цвета и светящимися желтыми глазами. При виде людей оно шевельнулось и громко заухало. Марион так и подскочила.
– Привет, Клотильда, – небрежно поздоровался Зимородок.
Чудище еще раз ухнуло и замолчало.
– Кто это? – шепотом спросила Марион.
– Клотильда. Старина Зозуля ее подкармливает.
– А что она ест?
– Лягушек, ящериц. Моченую бруснику уважает.
– Странная она какая-то. – Марион поежилась.
– Только не вздумай говорить об этом Зозуле, – предупредил Зимородок. – Он вообще страшно не любит, когда критикуют его знакомых.
Старина Зозуля поджидал гостей на крыльце. Обиталище Зозули представляло собою покосившуюся избушку с гигантским крыльцом и двумя подслеповатыми окошками.
Хозяин был невелик ростом – пониже Марион, плешив, но чрезвычайно бородат, с огромными заостренными ушами, длинным носом и довольно неприятной клыкастой улыбкой. Он был, несомненно, очень старым и немного даже замшелым. В зубах он держал огромную трубку с длиннющим чубуком.
Завидев гостей, Старина Зозуля выхватил трубку изо рта и заверещал:
– Этого мне только не хватало! Девчонка в одном башмаке! Девчонка, фаршированная яблоками, – это я понимаю, но чтоб вот так!.. Да еще в одном башмаке! Я всегда говорил, что это к несчастью! Я всю жизнь сторонился девчонок в одном башмаке! Потому и дожил до своих лет. Я не для того… – Тут он затопал ногами. Из трубки вывалился тлеющий комок мха.
Не говоря ни слова, Зимородок наклонился, сорвал с ноги Марион злополучный башмак и с силой запустил им в темноту. Раздался глухой стук, что-то тяжелое обрушилось откуда-то сверху в болото и негодующе закудахтало: «Кло! Кло! Кло!» Потом все стихло.
