– Города хороши тем, что в них созданы условия для изготовления и хранения книг, – объяснил Штранден. – Поэтому я жил преимущественно в городах. Но вместе с тем, города – это скопление несчастий и пороков. Поэтому я и ушел из города.
– У нас очень хорошо умеют готовить, – запальчиво объявила Марион. – И никакие не камни и не пыль, кстати. А самые свежие продукты. Их покупают на ярмарке.
Один из местных жителей поглядел на Марион в упор насмешливо прищуренными глазами:
– Ух ты, какая бойкая стрекоза! А откуда на этой ярмарке берутся продукты?
– Их туда привозят! – сказал Марион.
– Приво-озят?.. Смотри ты! А кто?
– Кто выращивает.
– Вот делать им нечего! – крикнул ее собеседник, и все расхохотались.
– А печку вы как топите?
– А у нас нету печек, – пояснила Марион. – В первом этаже, где кухня, – там очаг, а второй обогревается жаровнями.
– А спите вы на чем, если печки нет?
– Они на лавках спят! – выкрикнул кто-то. – Плоским на лавке-то сподручнее!
– Между прочим, на кроватях, – сказала Марион.
– Во сочиняет! – восхитился пожилой мужчина с бородой и обратился прямо к Марион: – У меня дочка твоя однолетка. Вздумала бы она так брехать, я бы ее… – И не договорив, обрушил на стол широкую ладонь.
Марион надула губы, готовясь заплакать. Пан Борживой прицельно сощурился. Гловач тихонько убрал лютню. Даже хладнокровный Зимородок отложил в сторону обглоданную кость и проявил первые признаки интереса к разговору.
За столом стало нехорошо.
И тут брат Дубрава заговорил, как всегда, спокойно и доброжелательно, словно продолжая давний разговор со старым знакомцем:
– Каждый из нас страдал от недостатков того мира, в каком жил. Я знаю – за Реками есть город, где всякий найдет все, к чему стремится. Одного там ждут книги и тишина, другого – шумный дом, полный детей… Этот город и есть цель нашего путешествия.
– А кто-нибудь из вас его видел? – спросил пожилой мужчина, обидевший Марион.
– Нет, – ответил брат Дубрава.
Это еще больше развеселило окружающих, но брат Дубрава оказался не так прост.
– Твою тещу тоже никто из нас не видел, – заметил он, – но это еще не означает, что ее нет.
Мужчина густо покраснел, а односельчане принялись хлопать его по спине и притворно сочувствовать:
– Да уж, брат, лучше бы ее не было!
– Стало быть, неведомый город ищете, – подвел итоги старейшина. – Что ж, у всякого своя цель. Нам вот и здесь хорошо.
– Это верно! – одобрительно загудели кругом.
Гловач снова взялся за лютню и исполнил пастораль «Три юбочки накинула пастушка».
Улучив момент, старейшина вполголоса заговорил с братом Дубравой:
– Вы, как я вижу, человек неглупый и легко можете извинить моих односельчан. Принимая во внимание их простое происхождение, следует быть снисходительным. Среди ваших спутников, я заметил, есть люди знатные… А меня, между прочим, зовут не Цоссен, а фон Цоссен. Мне кажется, вы – человек, способный понять… оценить… Позвольте, я вам покажу.
Он увлек брата Дубраву в дом, метнулся к сундуку и принялся лихорадочно копаться там, шурша и глухо брякая какими-то невидимыми предметами. Наконец он извлек детскую рубашонку из пожелтевших кружев и с торжеством предъявил ее Дубраве.
– Вот! Вот немой, но красноречивый свидетель жестоких обстоятельств моего младенчества!
И он принялся рассказывать:
– Вот что я знаю обо всем этом со слов моей верной кормилицы.
…Была бурная ненастная ночь. Молнии разрывали небо, гром гремел так, словно подземные тролли спускали в отвалы груды камней. В такую погоду никто и носу бы за порог не высунул. Но тем не менее нашлась несчастная, которая с нелегкой ношею пустилась в путь. Это была старая нищенка, кутавшаяся в жалкие лохмотья. Обессиленная, она опустилась на землю перед домом одного добросердечного булочника. Он раскрыл перед нею двери, и промокшая с ног до головы, кашляющая старушка расположилась в кухне у огня, поставив рядом с собою свою ношу. Я говорил уже, что эта ноша была нелегкой, – большая корзина, в которой лежал новорожденный младенец. Увы, этим младенцем был я!
Брат Дубрава с сомнением поглядел на старейшину. Тот приложил к себе детскую рубашечку, немного покрасовался, затем вздохнул и убрал ее в сундук.
