Окинув глазами стоянки, Анел нигде не обнаружила девушек. Хотела пройти дальше, в направлении навеса над остановками аэробусов, как вдруг взгляд её зацепился за очень знакомую фигуру. Мужчина стоял шагах в двадцати от неё, опираясь на борт большого открытого спидера, и смотрел на здание космопорта, только не на главный вход, а немного в сторону. Анел удивилась так сильно, что чуть было не начала тереть глаза, отгоняя наваждение, но вовремя вспомнила о косметике и опустила руку. Может, просто похож? Да нет, глупости! Он, конечно, слегка изменился за это время, но не узнать человека, с которым была знакома несколько лет, для художника дело немыслимое. Подхватив ручку чемодана, что висел над тротуаром на репульсорной подвеске, она двинулась в направлении машины. Увидев её, мужчина сделал несколько шагов навстречу, потом остановился, улыбнулся и произнёс:
— Ну, здравствуй, Анжела…
— Ну, здравствуй, Анжела, — произнёс я. — Рад, что ты жива и здорова.
— Взаимно. А мы думали, тебя в живых нет.
— Лучше бы некоторым из вас думать так и дальше, — вздохнул я.
— Загадками говорить изволишь. Неужели встречал кого-то из наших??
Я молча поднял три пальца.
— Ого! Давно?
— Почти в самом начале.
— И как они, чем занимаются?
— По-разному. Гарик менестрелем стал, концерты даёт. Диман сколотил пиратскую шайку. А Людмила заделалась наёмной убийцей, — перечислил я, пока без подробностей. Кто знает, чем пять лет спустя занимается она сама?
— Вполне ожидаемо, — на удивление спокойно ответила Анжела. — Я что-то такое и предполагала. У Гарика, значит, кишка тонка оказалась в флибустьеры записаться.
Пренебрежительные нотки в её голосе мне не понравились, и я сказал, пожав плечами:
— Не всем же быть, как твой Димочка.
— Какой он, к чертям, мой! Он меня бросил. Людмила тебе, наверное, рассказывала, что нас в рабство продали?
— А как же. Как раз перед тем, как попыталась меня зарезать.
— Чего-чего? Тебя? За что??
— Поблагодарить хотела, наверное, — ядовито сказал я. — Я её укрыл от полиции, вывез с планеты. А она меня как нежелательного свидетеля… Ничего личного, в общем.
— Значит, она, всё-таки, рехнулась окончательно, — констатировала Анжела. — Что-то такое я ещё тогда подозревала. Мы ведь с ней вместе бежали. Ты бы видел, что она сделала с надсмотрщиком!
— Лучше не видеть?
— Вот именно. У вас-то чем закончилось?
— Да чем, впаяли ей десять лет одиночного заключения. Сидит, наверное. Анжел, подожди пару минут, я наших встречу.
Из боковых дверей космопорта, расположенных у самого ограждения лётного поля, вышли Нола и Алема. Следом за ними начищенный до зеркального блеска носильщик толкал платформу с чемоданами.
— Привет, — сказал я, подходя. — Целы, невредимы?
— Вполне, — заулыбалась Наследница.
— Секундочку. А что у тебя с глазами?
— Ох… Забыла совсем. Это Осокины линзы, когда она злодейку изображала. Чтобы этот Джаррус не догадался, кто я. Он же мою тётю сто раз видел, — она выудила из глубин сумки прозрачный контейнер, вытряхнула в него сначала одну линзу, потом вторую. — Когда на дело шла, я ещё намазалась, как в оперу, обводка, тени, чтоб уж наверняка.
— Ну, по поводу дела мы с тобой потом поговорим, — пообещал я.
Нола смущённо потупилась. А Анжела, тем временем, оставив возле спидера свой чемоданчик с лямками, подошла к нам.
— Это и есть ваши? — недоверчиво спросила она.
— Да. Девочки, знакомьтесь, это Анжела Нуднова, одна из тех, с кем я здесь оказался. Анжела, это Нола, это Алема.
Услышав данную мной характеристику, Алема как бы невзначай положила руку на ремень возле рукояти нейронной плети. Поинтересовалась мягко, но требовательно:
— Мисс Анжела, прошу меня простить, но могу я узнать род Вашей деятельности?
— Да, действительно, — поддержал я. — Что-то мы с тобой всё о других говорили, а ты-то сама?
— У меня фирма по художественной покраске спидеров, — сказала Анжела. — Что-то вроде нашей аэрографии. Вот, приехала оценить конъюнктуру, не открыть ли здесь филиал. А ты чем занимаешься?
— Ну, я простой командир корабля, — скромно ответил я. Нола шевельнула лекками, делая знаки: «Совсем не простой!» Но деликатно промолчала.
