— Бедная девочка, — тихо сказала цереанка.
— Не жалей, — покачала головой Осока. — Знаешь, какие у неё сейчас эмоции? Её распирает от гордости, что господин взял на торги именно её.
— Неужели? А вид довольно несчастный.
— Не несчастный, а подобающе скромный, — поправила Осока. — Заметно, что ты с рилотскими мало сталкивалась.
Тем временем, два существа, занявшие место за массивным столом перед рядами кресел, приступили к работе. Высокий худой представитель базовой линии человечества кивнул своему помощнику-родианину. Тот поднялся во весь рост и торжественно объявил, что сего дня, месяца и года аукционный дом «Беткер, Лянк’бафур и Шробб» имеет честь открыть торговую сессию. Проводит торги достопочтенный Бойден Книдертомп. Торги, как и ожидало наше руководство, начались вяло. Имущество фирмы в целом никого не заинтересовало, и уже через пять минут Книдертомп огласил решение о снятии лота с торгов и разделе на части. Офис компании-банкрота, немного поторговавшись с местным банком, приобрела фирма по техническому обслуживанию электронных устройств, и снова всё затихло. Настоящее оживление началось только тогда, когда лот разделили ещё раз. Крупные покупатели стали активно повышать ставки на технологические линии, отсекая мелких игроков. Те, как я понимал, не особенно расстраивались, рассчитывая взять своё на третьем этапе, когда остатки будут распродавать на уровне отдельных комплексов и станков. Они ведь не использовать оборудование собирались, а перепродать, либо целиком, либо разобрав на узлы, в качестве запчастей. Впрочем, тот самый зайгеррианин также проявил завидную активность, он заинтересовался линией по сборке регуляторов, обеспечивающих распределение потоков энергии на борту космического корабля.
— Поднимай, — сказала Осока главному инженеру, когда «отвалился» один из покупателей. Ги покосился на неё недоумённо, но послушался.
— Зачем она нам? — шёпотом спросил я, перегибаясь вперёд. — У нас, помнится, есть, и не хуже.
— Пригодится, если не очень дорого обойдётся.
— До каких пор будем поднимать? — поинтересовался Ги.
— Пока будем. Ещё… Ещё… Можно ещё раз… Стоп. Пусть забирает.
— Выставила котяру на бабки? — догадался я. Подруга не сказала ничего, только слегка качнула назад головой, так что пухлое основание её затылочной лекки ткнулось мне в скулу: мол, понял, так и не озвучивай. Как будто в зале кто-то ещё мог понять русскую фразу, целиком состоящую из жаргонизмов.
Ещё два комплекса ушли без долгих торгов, один – компании, другой – частнику. Кстати, с каждым из них аукционный дом предлагал «нагрузку», как когда-то делали у меня дома книжные магазины, продавая в комплекте с востребованной книгой разные неликвиды. Аукционистов можно было понять: оплатив долги банкрота в обмен на его имущество, они желали возместить расходы и поиметь прибыль. С линией по производству инверторов получилось гораздо сложнее. В неё вцепились не только мы и зайгеррианин, но и оба основных игрока и ещё один частник. В отличие от предыдущих лотов, цена быстро подскочила вдвое и продолжала повышаться.
— Дайрам… — предупреждающе произнесла Сомо-Дали. Да, лимит средств, выделенных на покупку линии, подходил к концу. Собственного печатного станка для имперских кредитов у нас не наблюдалось, а большинство имеющихся денег было вложено в заводы и добычу сырья.
— Корабельная касса? — тихо предложил я. После непредвиденного вояжа «Амидалы» в параллельную Вселенную Рийо распорядилась увеличить «золотой запас» в корабельном сейфе на всякий непредвиденный случай. Пускай вероятность повторения подобных чудес стремилась к нулю, рискованные одиночные задания, как и прежде, поручались нам. Сейчас слитки драгоценных металлов ещё республиканской выплавки могли помочь выкупить так необходимое нам оборудование.
— Может быть, — сказала подруга. — Поднимай, Дайрам, пока можно. Так-так. Интересно.
— Выше? — усомнился уже Ги.
— Пока да. Скажу, когда остановиться.
Мы, всё же, проиграли. По моим подсчётам, цена, как раз, приближалась к суммарным возможностям нашей бухгалтерии и корабельной кассы, когда Осока твёрдо произнесла:
