За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941 - страница 61

. Торгсин являлся еще одним источником самоснабжения местного руководства. Его магазины были открыты для любого, но за товары нужно было расплачиваться драгоценностями или валютой. Местные руководители обходили это правило. Они рассматривали Торгсин как свою вотчину: брали товары и платили рублями. В отношении других материальных благ (квартиры, дачи, санатории, больницы, зарплата, пенсия и пр.) местная номенклатура также пользовалась лучшим на своем уровне, однако реальные местные возможности, как и в случае со снабжением, были ограниченны.

Положение руководства в аграрных регионах было хуже, чем в индустриальных: поступавшие фонды государственного снабжения невелики, меньше торгсинов и инснабов — приходилось довольствоваться малым. Кроме того, шел стихийный рост численности номенклатуры, который стимулировали как стремление добраться до государственной кормушки, так и объективная потребность в увеличении числа проводников политики Политбюро. Особенно много «толкачей» требовала коллективизация, ведь крестьяне сопротивлялись. Рост численности местной номенклатуры вел к снижению доли получаемых ее представителями материальных благ.

В письме секретаря Северо-Кавказского краевого комитета партии, которое было направлено в мае 1933 года в ЦК ВКП(б), например, сообщалось, что Наркомснаб установил для центрального снабжения контингент в 1440 руководящих работников из расчета 20 человек на район. Между тем положение на Северном Кавказе, в одном из основных сельскохозяйственных районов страны, было тяжелым — шла насильственная коллективизация, свирепствовал голод. Поэтому в действительности в районах было не по 20, а по 40–45 партийных работников, а в национальных областях, где ситуация осложнялась и межнациональными конфликтами, по 60–200. «И меньше этого при теперешнем положении в деревне на Северном Кавказе иметь не можем!» — восклицал секретарь крайкома. В результате фонды, которые Наркомснаб направлял для снабжения 1440 человек, шли на обеспечение 6 тыс. руководящих работников в районах, национальных областях и городах Северного Кавказа. «До сих пор эти разрывы покрывались за счет общих фондов (то есть ухудшения. — Е. О.) рабочего снабжения, — писал секретарь крайкома, — но продолжать это при нынешнем состоянии рабочего снабжения нельзя». Одним из путей улучшения положения местного руководства в аграрных регионах являлась конфискация продовольствия у крестьян и частных торговцев.

Политика Центра по отношению к «периферийным руководителям» заключалась в том, чтобы держать под контролем «расширенное воспроизводство» местной номенклатуры и, не допуская ее к наивысшему в стране спецснабжению, все же подкармливать по мере возможности и в соответствии с внутренней иерархией. Своеобразным клановым кормлением являлись многочисленные съезды, конференции и другие собрания, на которые съезжались руководители со всей страны. Для их обеспечения создавались особые фонды. Так, для питания участников сентябрьского 1932 года пленума партии (500 человек на 15 дней) был затребован ассортимент продуктов из 93 наименований: более 10 т мясных продуктов (мясо, колбаса, грудинка, ветчина, куры, гуси, утки и пр.), свыше 4 т рыбы (судак, осетр, севрюга, балык), 300 кг икры, 600 кг сыра, 1,5 т масла, 15 тыс. штук яиц, а также овощи, фрукты, ягоды, грибы, молочные продукты, кофе[267]. Каждый участник получил и продовольственный паек «в дорогу». Аналогичные «товарищеские» завтраки, обеды и ужины организовывали и для военных, ученых и артистов. Периодически появлялись распоряжения Политбюро о выделении дополнительных фондов продовольствия и ширпотреба, об организации специальной медицинской помощи, строительстве новых санаториев, увеличении количества путевок на курорты, повышении зарплаты для республиканского, краевого и областного активов. Средства для этого, как правило, выделялись из скудного местного бюджета.

Оценивая материальное положение местных руководителей, следует сказать, что вряд ли кто-то из них достиг уровня благополучия высшего политического руководства СССР. Но даже при включении местного руководства в число «сытых» общее количество людей, которые в период карточной системы в многомиллионной стране могли существовать за счет государственного снабжения, было ничтожно