— Мистер Тиокол, — голос был знакомым, Питер сразу узнал Скейзи, — как вы думаете, чем они там занимаются под брезентом?
— Не знаю.
— Но что они могут делать?
— Да мало ли что. Предположим, окапываются, роют ходы. Возможно, прячут какое-то оружие, которое не хотят вам показывать, ну, например… э-э… нет, не знаю.
— А зачем пытаются скрыть?
— Я не знаю, — снова повторил Питер, его уже начала раздражать эта глупая болтовня о брезенте или чем там еще они накрылись. Это не главный вопрос, неужели это нужно доказывать?
— Мистер Тиокол, гм, доктор Тиокол, а каковы наши шансы с разных направлений?
Эти слова озадачили Питера, какой-то непонятный военный жаргон.
— Простите, я не…
— Одновременная атака с разных направлений, — пояснил Пуллер. — Это доктрина группы Дельта. Атакующие числом всегда превосходят обороняющихся, но преимущество теряется, если можно атаковать только с одного направления. Мы предпочитаем действовать сразу с нескольких. Можем мы ударить одновременно в несколько мест?
— Нет. Путь один — через шахту. Но двери шахты сверхпрочные, газовые рули взрываются только при запуске. Нет, другого пути нет.
— А если снизу? Как насчет шахт? — спросил Скейзи.
— Доктор Тиокол не принимает всерьез тоннельных крыс, — пояснил Дик Пуллер присутствующим.
— Думаю, это утопия, — подтвердил Питер Тиокол. — И чем больше вы на нее потратите времени, тем меньше его останется для реального дела. Самое реальное — это дверь. Надо прорваться через дверь.
— Доктор Тиокол, вы знаете, почему находитесь здесь. Помогите нам прорваться через дверь.
Питер совсем растерялся.
Дверь. Он сам придумал ее, а теперь она стала его главной проблемой.
— Вы можете помочь? — настаивал Пуллер.
— Там имеется код, — начал Питер. — Наши противники могут установить собственный код предохранительного устройства. Значит, я должен его расшифровать. Это очень сложно, ведь дверь открывают двенадцать цифр. Можно предпринять только три попытки. Если…
— Вы можете это сделать?
— Нужен дешифровальщик, полковник Пуллер.
Голос Пуллера прозвучал твердо.
— Знаю, но у меня нет времени искать его. Вынужден довольствоваться тем, что имею. А это вы.
Питер промолчал. Голова у него раскалывалась от боли. Ситуация была гротескной и Меган, любительница парадоксов, ее бы оценила. Он создавал эту систему так, чтобы в нее невозможно было проникнуть, а теперь ломал голову над тем, как обойти самого себя.
Штаб группы Дельта разрабатывал план штурма, когда прибыл первый вертолет. Не успел Пуллер выйти, как приземлился второй.
Вбежал Акли.
— Оба уже здесь. Боже, полковник, вы не поверите…
Но Дик просто кивнул, некогда было удивляться.
— Доктор Тиокол, вы работаете с группой Дельта над планом штурма. Акли, ты связываешься с ФБР и узнаешь у них все новости. Сейчас это главное. Потом возвращаешься в аэропорт Мартин и проверяешь, как идет перевооружение штурмовиков А-10. Никаких действий без поддержки с воздуха. Я побеседую с вновь прибывшими.
Набросив куртку, полковник торопливо выскочил на улицу. На поле для софтбола стояли два вертолета, их вращающиеся лопасти еще взметали окружающий снег. Пуллер увидел людей, входивших в гараж, и поспешил туда. В гараже полковник увидел только представителей полиции, группы Дельта и несколько национальных гвардейцев, прибывших с первыми грузовиками. Где же ОНИ? Но тут он успокоился, их он просто не заметил, уж очень они были маленькими. Да, маленькими.
На чернокожем мужчине были тюремные штаны, но поверх куртки он натянул черный свитер, какие носили десантники из группы Дельта, синюю шерстяную шапочку надвинул прямо на глаза. Дик прикинул: рост, наверное, метр шестьдесят, не больше, но руки, сжимавшие сигарету, на удивление большие. Глаза у негра были прищуренными и мрачными, его манера держаться каким-то непостижимым образом говорила о безразличии к происходящему и дисциплинированности. Явно уверен в себе, смышлен, ни на кого не смотрит, темные глаза иногда яростно вспыхивают. Всей своей позой он явно предупреждал: «да отвяжитесь вы от меня».
Что касается женщины, то полковника потряс не ее пол, не миниатюрность, а ее молодость. Вероятно, она воевала в катакомбах еще подростком, потому что теперь, через десять лет, ей и тридцати не дашь. И она была прекрасна, ему ли не знать этого. Жена Пуллера не подозревала, что два военных года он прожил с вьетнамкой. Звали ее Чинх. В конце концов коммунисты убили ее. Машина Чинх подорвалась, когда она ехала по шоссе № 1 в Чолон. Фуонг немного напоминала Чинх: та же величественность, та же свежесть. Но нет, конечно, нет, на Фуонг все-таки лежал отпечаток войны. Дик покачал головой.
